— А у тебя есть гарантии того, что именно так и будет? Однажды в разговоре ты упомянул о благоразумном горце, который никому не доверяет, кроме самого себя…
Макферсон неопределенно пожал плечами.
— Честно говоря, мне понравился сэр Дуглас — вот и все. Я понимаю, тебе страшно покидать родной дом. Впрочем, живут же люди и на границе. Ручаюсь, как только в твоих карманах заведутся лишние денежки и вокруг забегает множество слуг, ты быстро освоишься на новом месте. Это, поверь своему старому отцу, действительно здорово. Когда-нибудь вспомнишь наш разговор и не раз поблагодаришь меня.
— Этого не произойдет никогда, — тихо произнесла Кейт, сурово поджимая губы, раздосадованная тем, что отца так впечатлило неимоверное богатство Дугласа. И все-таки инстинкт самосохранения заставлял ее проявлять осторожность и держать свои эмоции под контролем. — Я не могу выйти замуж за жителя приграничья. Такой поступок выглядит бесчестно. Я не желаю компрометировать славное имя Макферсонов.
Дункан подозрительно взглянул на дочь.
— Это что еще за фокусы? Не буду… Не могу… Клянусь перед распятием Иисуса Христа, девочка, ты переходишь грань дозволенного! Уж не собираешься ли ты опозорить меня, заставив взять назад данное слово?! Хочется тебе или нет, но придется принять предложение этого человека!
Теперь Макферсон кричал, и Мэри поневоле пришлось умерить свой пыл. Все-таки ей хотелось добиться желаемого результата.
— Это замужество не принесет мне ни счастья, ни утешения. Впрочем, если Адам так тебе нравится, жени его на себе, а я за такого противного типа не выйду ни под каким предлогом! Почему мне приходится думать о чести нашей семьи?! Неужели ты ничего не понимаешь? Нет, я больше и слышать не желаю, как мой родной отец произносит имя этого бритого выскочки из приграничья!
Макферсон выпрямился и молча метнул на дочь яростный взгляд. Кейт в смятении задохнулась, осознав, что его терпению пришел конец. Но было уже поздно раскаиваться. Она отступила назад, пытаясь как-то смягчить обстановку.
— Прошу простить меня, папа. Мне действительно не следовало говорить с тобой в таком тоне.
— Нет, девочка моя, теперь твои извинения ни к чему. Сходи-ка лучше за подходящим к случаю прутиком, — довольно спокойно проговорил Дункан, отчетливо выделяя интонацией каждое слово.
— Папа, я…
— Помолчи! — громыхнул он, почти задыхаясь от внезапного приступа гнева. — Ты не смеешь дерзить мне, негодница! Сейчас ты получишь за все сполна! Видела человека только один раз — и уже несешь всякую чепуху в его адрес!.. Я не желаю терпеть твои выходки! — Дункан указал на дверь. — Иди и принеси хороший прут!