А на Той Стороне – призрачный лес, и ели огромные подпирают верхушками острыми небеса, и кажется, не видала я в своей жизни места страшнее. Стоишь на этом берегу, глядишь вдаль, а сердце стынет, сердце и биться перестает. Жуть лесная глядит на тебя, и не спрятаться от взгляда бесовского, не скрыться. Коль пришел сюда, знать, готов морок принять в сердце свое – так думают навьи.
Над водами этими мост чернеет – перила витые узором дивным украшены, а сам мост высок и красив. Да страшен. И зеленоватые, словно медные, пятна по нему раскиданы. Несет окалиной железной, сладкой кровью пахнет, горечью волчьей ягоды. И стон идет из земли – вот и добрались мы до границы меж мирами.
Калинов мост перед нами. По берегу – обломки стрел, мечи, щиты и кости белеют, черепа скалятся. Волны алые ласкают их, оглаживают нежно, словно руки материнские, и кажется, что улыбаются скелеты своей участи.
Черен мост, страшен… А за ним – Навь проклятая хмарится. Блискавицы летают по-над лесом, дым стоит, словно сотни костров среди дерев разложены. Кукла Василисы на Ивана проворно забралась, вцепилась ему в волосы, он и взвыл.
– Осторожнее, окаянная!
Сбросить ее попытался – не тут-то было. Хватка у Гони крепкая, не смотри, что малявка росточком с половину локотка.
– Река Смородина это… – прошептала она. – Там, на Той Стороне – мир мертвых.
– А почто Калинов-то? – Иван огляделся. – Что-то ягод не видать…
– Дубина ты, – беззлобно ответила куколка. – Калинов – потому что раскалили его докрасна огненные воды. Это сейчас они спокойны, а как ближе подойдем – увидишь дымок да запах услышишь паленого. Все, что упадет в реку, всему – смерть!
А Иван смеется – дразнит, видать, куколку, кто ж не знает про Калинов мост – границу между мирами.
И вот чем ближе мы подходили, тем гарью и дымами сильнее несло, да жаром – словно у печи мы раскаленной.
На Той Стороне деревья затряслись, земля застонала, и вышел к мосту огромный змий о трех головах – как изба он был ростом, глазища – тарелки, пасти оскалены… злой, гадкий, мерзостный. Но для него Баба Яга нам подарочек дала – его-то я и приготовила еще загодя и сейчас ощущала приятную тяжесть волшебных зерен в ладони, и почти не было мне страшно. Разве что чуть-чуть.
Ведь старуха сказала – пройдете все испытания. А она ведает, что было, что будет… И я ей верила.
– Брат мой тут бился с чудищем поганым, – вдруг сказал Иван тихонько. – Шутки да прибаутки мои вы не слушайте, все я знаю, только вот не рожден я богатырем, как сродственник мой. Сила есть, ума маловато, а с пустой головой змия не победить. Но говорил он, я помню, что головы рубить толку мало – где срубишь одну, три вырастет.