Кащеева наука (Рудышина) - страница 83

– Запоминай, Аленушка, пригодится знание это. Терем этот в Нави моровой, как дойдете до подворья Кащеева, так и его самого отыщете.

Тут двери в подземелье распахнулись, и я с ужасом увидела висящего на толстых цепях наставника своего – истощенный, кости одни, обтянутые серой морщинистой кожей, висел он под потолком, и скалился в сумрак череп – вместо привычного мне бледного стариковского лица кости белели с провалами черными вместо глаз. Показалось на миг, что пустые глазницы на меня глядят, вернее, то, что внутри их, почувствовало, что не один он больше. Зажглись синие огоньки в этой тьме – прям в душу смотрит наставник. С мольбой. С любовью?.. Я отшатнулась.

Помочь просит. Спасти.

– Но если известно, где он, так и кто виноват, легко узнать! – крикнула я поспешно, словно пытаясь убедить Василису не отправлять меня в Навь, и в то же время понимаю – не смогу отказаться от ее просьбы.

– Легко, да нелегко… Скрывается от зеркала моего похититель. Девчата-красавицы да наставница ваша, Варвара, тоже там томятся, но в другом каком-то подземелье.

Все погасло, зеркало стало обычным – а у меня сердце в клетке ребер билось испуганной пичугой. Перед глазами стоял скелет, обтянутый тонкой пергаментной кожей, серой, как пепел. Жаль стало наставника до боли в груди – словно кто иголками сердце колет. Неужто права Василиса и есть у меня чувства какие-то к Кащею? Да нет, сама себя одернула, то лишь жалость!

– Так что, отправишься в Навь, чтобы спасти наставника? – прошелестел вкрадчиво голос Василисы, а глаза ее с прозеленью сощурены были, словно разглядела она мои боль да тоску.

– Отправлюсь, – тихо ответила я.

А к весне сны вернулись – те самые, жуткие, пропитанные запахом тины и болота, пропитанные грязью и илом, перегнившей палой листвой и дурманными цветами, которые росли у берега призрачной реки, окутанной туманом и прогорклым ароматом костров.

В этих снах озерницы с бледными, синюшными лицами тянули ко мне перепончатые руки с тонкими цепкими пальцами, что заканчивались острыми, как кинжалы, когтями.

В этих снах я снова тонула в проклятой реке, и боль сжигала мои легкие, вытесняя оттуда воздух и заполняя холодной весенней водой. И казалось, в ней растворена переклик-трава, огненная, злая, которая за ночь в могилу свести может, ежели ее в отвар бросить, а ежели в очаг – надышавшись дымом, человек сгорит от боли в груди.

…Но в самом начале нашего путешествия с Иваном сны едва не стали явью. Мы едва успели выйти за ворота, как я с ужасом вспомнила о том, что Зачарованный лес ограждает река и внутрь ее защитного кола я попала только благодаря обозу купеческому, и то страхов натерпелась. А как быть теперь?