– Аленка, да ты воды боишься? – и смеется, схватившись за Ивановы волосы.
Он поморщился – видать, больно дернула.
– Ежели и боюсь, так то мое дело, – буркнула я, словно угрюмое настроение царевича и мне передалось.
– Утопнешь, мне головой отвечать, – посерьезнела Гоня, спрыгивая на землю. – Мостов тут нет, сразу говорю, это Василиса задумала, чтоб нечисть без ее на то позволения не могла за заборол школы попасть, оно ж известно, что мертвяки да навьи, упыри да черти не могут текучую воду перейти.
И тут Гоня покосилась на меня с ухмылкой. Иван лишь фыркнул, поняв, куда она клонит. Потом достал что-то из котомки своей, траву сухую вроде, на меня бросил, и горечью полынной понесло.
– Не чертовка она, гляди, не боится! – хохочет.
А я и рада, что он развеселился. Только реку все равно перейти надобно.
– Вань, а у тебя там полыни много еще? – спросила я его, прищурившись. Русалки да озерницы травы этой пуще всего боятся.
– Несколько веточек, – он их достал и тут же начал к моей одежде привязывать, за пазуху кинул листиков колких, в пояс закрутил, в косу вплел, за ухо сунул.
Понятливый.
А сам глядит на меня потемневшими глазами, и сердце слышно как колотится.
– Ну, айда? – Гоня, как по стволу, по ноге Ивана забралась, повисла на его руке, как на качелях, этим все и испортила.
Царевич недовольно на нее посмотрел, отпуская мою руку.
– Айда… – тихо ответила я. Ох, весело мне с ними будет, дала Василиса попутчиков!
А куколка Ивану строго кулачком погрозила – не балуй, мол!
С Иваном в пути тяжело мне было – что и говорить, царский сын, к походам не приучен, баловали его няньки да мамки. Ни костра разжечь толкового, ни похлебку приготовить, хорошо, у нас скатерть-самобранка была. Он же словно назло все делал – то поганок в лесу набрал, едва не отравились, когда грибочков лесных захотелось. Хорошо, что спутница наша, куколка Василисина, заметила, что именно царевич в котелок кидает. То давеча тень свою кормить пытался, чтоб отстала – мол, не нравится ему, что приклеилась, якобы морок через нее следом идет, то реку солил – зачем, так и не добились.
Но все его глупости в прошлом службу служили ему хорошую – это мне еще наставница Василиса сказывала, когда навязывала Ивана в спутники. Недаром говорят – дуракам счастье. И Сивку-Бурку он когда-то получил, и меч-кладенец для отца-царя нашел, и дудочку волшебную… А все потому, что не жадный был да не злой, а мастер песни петь да загадки загадывать. Все у него легко да ладно – как такому Жар-птицу не поймать? Поймает. Он давно о ней грезит – говорит, красива она, будто солнышко ясное.