– Сочувствую, Дэниел. Сочувствую вам обоим.
Из спальни послышался голос Реджины: «Спокойной ночи, папочка!» Дэниел вздрогнул, и Джейн подумала: сожалеет ли он о том, что никогда не женится, что у него не будет детей? Неужели он не тоскует по жизни, которой мог бы жить, если бы не этот воротник на шее?
– Я хочу, чтобы она была счастлива, – сказал он. – Для меня нет ничего важнее этого.
– Ничего, кроме ваших обетов.
Он посмотрел на нее загнанным взглядом:
– Я дал обещание Богу в четырнадцать лет. Я поклялся, что, если…
– Да, Маура говорила мне о вашей сестре. У нее была детская лейкемия, верно?
Дэниел кивнул:
– Врачи говорили, что случай неизлечимый. Ей было всего шесть, и я мог только молиться. Господь ответил на мои молитвы, и Софи сегодня живая и здоровая. У нее двое прекрасных приемных детей.
– И вы действительно считаете, что ваша сестра жива только благодаря вашей сделке с Богом?
– Вам этого не понять. Вы не верующая.
– Я верю, что мы все ответственны за тот выбор, который делаем в жизни. Вы сделали ваш выбор по причинам, которые казались обоснованными в ваши четырнадцать лет. Но теперь? – Она покачала головой. – Неужели Бог может быть таким жестоким?
Ее слова, вероятно, ужалили его, потому что он не нашел ответа. Он сидел молча, положив руки на иллюстрированную книгу о святых и мучениках. Дэниел тоже был мучеником, человеком, который принял свою судьбу с такой же решимостью, с какой Поликарп дал себя сжечь на костре.
В эту минуту молчания в кухню вошел Габриэль. Он увидел огорченного гостя и вопросительно посмотрел на Джейн. Как опытный следователь, Габриэль умел оценивать ситуацию и сразу понял, что речь здесь идет о чем-то большем, чем преступление.
– Все в порядке? – спросил он.
Дэниел поднял голову, испуганный появлением Габриэля:
– Боюсь, что я мало чем могу быть полезен.
– Но теория занятная, вы так не считаете? Убийца, одержимый религиозной иконографией.
– ФБР присоединилось к расследованию?
– Нет, я в этом деле просто заинтересованный супруг. В детали меня Джейн не посвящала.
Джейн рассмеялась:
– Если пара не может вместе наслаждаться красивым убийством, то какой смысл жениться?
Габриэль кивнул на ноутбук:
– Что скажете, Дэниел? Не упустила ли что-нибудь бостонская полиция?
– Символика представляется очевидной, – сказал Дэниел, без энтузиазма листая фотографии на экране. – Увечья молодой женщины явно вызывают ассоциации со святой Луцией. – Он помедлил над фотографией, сделанной в кухне Кассандры, где на столе стояла ваза с цветами. – И если вы ищете религиозные символы, то их немало в этом букете. Лилии символизируют чистоту и девственность, а красные розы – мученичество. – Он помолчал. – Откуда эти цветы? Не мог ли убийца…