Церковь была построена в самом конце семнадцатого века. Автор ее – архитектор Петрушка Потапов. Так, во всяком случае, считается. Хотя источник этого предположения весьма сомнительный – надпись между колоннами: «Лета 7204 года октября 25 дня, дело рук человеческих, делал именем Петрушка Потапов».
Могло быть, что Петрушка делал только колоннаду. Могли и надпись прочитать неправильно – ее, потраченную временем, исследователи восстановили по отдельным и немногим буквам. Но, тем не менее, гипотетический Петрушка был зачислен в наши гении, и путеводитель по столице, изданный три четверти столетия тому назад, расхваливал его, нисколько не стесняясь: «Петрушка Потапов сумел не только прекрасно выразить в архитектурных массах постройки ее стремление ввысь, но и показал себя подлинным живописцем в умелом сочетании красного с белым, в изяществе кружевной обработки окон».
Правда, жертвователь храма установлен почти что достоверно. Это некий Иван Матвеевич Сверчков, который проживал в палатах номер восемь по соседнему, Сверчкову переулку, и даже заказал на всякий неспокойный случай подземный ход из своего жилища в церковь.
* * *
Кстати, во мнении, что эта церковь – самая красивая
в Москве, сошлись многие весьма авторитетные персоны. Архитектор В. Баженов, безусловно, разбиравшийся в архитектуре, так говорил о ней (соотнеся Успенский храм с храмом Климента Папы Римского на Пятницкой): «Церковь Климента покрыта златом, но церковь Успения на Покровке больше обольстит имущего вкус, ибо созиждена по единому благоволению строителя».
Ему вторил и путеводитель первой половины позапрошлого столетия: «Остановитесь здесь, почтенный читатель, и полюбуйтесь на единственный вид сего храма… Это своего рода идеал… вы увидите, что все части сего храма имеют симметрию и непостижимую легкость».
Храмом восхищались Стефан Цвейг и Федор Достоевский. Супруга Федора Михайловича вспоминала: «Проезжая мимо церкви Успения Божией матери (что на Покровке), Федор Михайлович сказал, что в следующий раз мы выйдем из саней и отойдем на некоторое расстояние, чтобы рассмотреть церковь во всей ее красе. Федор Михайлович чрезвычайно ценил архитектуру этой церкви и, бывая в Москве, непременно ехал на нее взглянуть. Дня через два, проезжая мимо, мы осмотрели ее снаружи и побывали внутри».
Аполлинарий Васнецов по своему обыкновению подводил научную платформу: «В этом памятнике вы можете видеть и колонны с коринфскими капителями, и кронштейны, и даже люкарны – совершенно чуждые русскому стилю; это отдельные декоративные надставки по сторонам восьмигранных башенок (из сквозных орнаментов). Но все это в согласии уживается с чисто русским характером всего здания: с его полушатровой колокольней, ходовой круговой папертью (гульбищем), алтарными апсидами, т.е. выступами для алтарей».