Сидя на кафедре, он ковырял ручкой пера в ухе и вытирал перо о тряпочку, которая с этой целью носилась в кармане.
Но многое ему Бог простит за то, что он был добрый человек, и я не поминаю его злом».
Колоритным был также инспектор: «Представьте себе высокую худую фигуру, с совершенно голым черепом странной формы, указывающей на вырождение, с бледной кожей, издали напоминавшей костяк; длинный нос, страшно худое лицо, синие очки, скрывавшие глаза, длинная, до живота, темная борода, торчащие большие усы, закрывающие рот, оттопыренные уши; голова немного вдавлена в худые плечи, совершенно впалый живот с приложенной к нему плоской ладонью, которую он постоянно держал на животе, точно компресс; худые ноги и ползущая походка. Голос его точно вырывался изнутри, чтобы ударить только на одну гласную, а все остальные буквы и слоги фразы смять и точно выплюнуть из себя. Он умел неслышно подкрасться и, неожиданно очутившись среди класса, изрыгнуть из себя:
«Встаааа! Сееее!..»
Это означало: «Встать! Сесть!»
Неизвестно, ради каких целей – для наказания или для физического упражнения – он до десяти раз заставлял нас садиться и вставать. Потом, изрыгнув какое-то ругательство, которого никто не мог понять, он так же незаметно выползал из класса, как и приползал».
* * *
Станиславскому вторил и писатель Дурылин: «Не успел я сесть за парту, как прозвенел последний звонок, и в класс вдвинулся, тяжело отдуваясь, преупитанный грузный человек с мясистым загривком, с рыжевато-седым бобриком на голове, с глазами навыкате, с вислыми усами, как у моржа, и щетинистой бородой. Наружность точь-в-точь морского царя… Этот морской царь в форменном сюртуке остановился посреди класса и мановением тяжелой десницы посадил нас на место (мы при его появлении, разумеется, встали). При этом он сделал нам строгое внушение, что мы не умеем вставать, как должно, приветствуя входящего в класс преподавателя, и что он намерен нас научить этому важному искусству. Мастодонт (так я назвал про себя этого важного господина) тотчас же приступил к обучению нас науке правильного вставания. Он объяснил нам, что для этого необходимо всем враз положить руки на парту, затем, так же враз, приподнять бесшумно крышку парты и тогда уже моментально подняться в рост и застыть неподвижно. При команде же: «Сядьте!» – нужно проделать все эти движения в обратном порядке. Грузный толстяк скомандовал басом: «Встаньте!»
Мы встали по новым правилам, но, увы, вызвали резкое замечание: «Разве так встают? Все вразброд! Шумят, топают, как стадо ослов!»