Незадолго до смерти Васнецов довольно сильно сдал. Старался не отходить далеко от дома. В основном прогуливался переулками Покровки. Встречался на прогулках знакомых. Завязывал с ними типичный стариковский разговор:
– Был у Бурденко. Он отказался делать операцию. Говорит уже поздно.
– Что же делать? – ужасались знакомые.
– Что делать? Умирать, – спокойно отвечал старик и продолжал свой путь.
Незадолго до смерти Аполлинария Михайловича Михаил Нестеров писал о нем: «Доживает последние дни Аполлинарий Васнецов… О нем можно и теперь уже сказать, чем он был, был добрым, хорошим, тихим человеком, любившим поболтать о старине, о том о сем…»
Он скончался в 1933 году. Тихий и хороший человек. Человек, которого все чаще путают с его более знаменитым братом.
А в 1965 году в доме на Петровке, в квартире под номером 21 наконец-то открыли музей.
Жилой дом (улица Покровка, 27) построен в 1867 году по проекту архитектора А. Каминского.
Всего в восьмистах метрах от боткинского особняка в Петроверигском переулке стоит еще один боткинский дом, на улице Покровке. Очень удобно – в гости к родственникам можно не ездить, а ходить. И если дом в Петроверигском славился в первую очередь своими вечерами и беседами, то этот – коллекцией бронзы, фарфора и картин.
Так называемая «боткинская галерея» слыла московской достопримечательностью. Ее осматривал сам Лев Толстой, что для Москвы того времени было своего рода абсолютным признанием и даже лицензией.
Властвовал же здесь Дмитрий Петрович Боткин, сын основателя товарищества чайной торговли «Петра Боткина сыновья» и товарищества «Ново-Таволжинский свеклосахарный завод Боткина».
Знаток московского купечества Павел Бурышкин так писал об этом замечательном семействе: «Про Боткиных можно сказать, как и про Бахрушиных, что коллекционерство было у них в крови. Почти каждый из братьев что-нибудь собирал… Коллекционером был и Дмитрий Петрович. Он был женат на Софии Сергеевне Мазуриной и жил в своем доме на Покровке. Там же помещалась и его прекрасная коллекция картин иностранных художников, собранная им в течение многих лет. К сожалению, после его смерти эта коллекция не сохранилась в целом виде: частью была распродана, частью распределена между наследниками. Он был близким другом П. М. Третьякова, помогал ему в его собирательстве, участвуя даже в покупке некоторых картин, но сам произведений русских художников не собирал.
Дмитрий Петрович был чрезвычайно радушным хозяином и умел принимать своих друзей. Его воскресные обеды славились на всю Москву. Вообще вся семья его славилась своим гостеприимством».