Вскоре вышли новые альбомы – «Москва. Виды некоторых городских местностей, храмов, примечательных зданий и других сооружений» (1884 год), «Москва. Снимки с видов местностей, храмов, зданий и других сооружений» (1886 год) и «Городские торговые ряды» (1890 год). Забелин в одном из писем к Николаю Александровичу называл его труды «драгоценным прекрасным изданием… которое останется вековечным памятником Вашей любви к матушке Москве и Ваших неутомимых и горячих стараний и попечений об всяком историческом ее добре и благе».
К тому же Николай Найденов написал довольно много книг, посвященных московской (и не только московской) истории – кроме упомянутых «Сведений об упраздненных храмах, находившихся в Москве на месте биржи и Старого Гостиного двора» в разные годы были изданы «Московская биржа. 1839—1889» (1889 год), «Село Батыево. Материалы для истории его населения XVII—XIX столетий» (1889 год), «Воспоминания о московском Петропавловском евангелическо-лютеранском мужском училище. Из сороковых годов прошлого столетия» (1903 год), «Храм святого пророка Илии, что на Воронцовом поле» (1903 год), «Церковь Покрова Пресвятыя Богородицы, что на Воронцовом поле, именуемая Грузинской» (1903 год), «Воспоминания о виденном, слышанном и испытанном» (первая часть – 1903, вторая – 1905 годы) и «Сведения о приходе Николаевской, в Воробине, церкви» (1905 год).
Кроме того, Найденов часто выступал в качестве издателя всевозможных документов, относящихся к истории и краеведению. Это «Переписные книги города Москвы», девять томов «Материалов для истории московского купечества», «Материалы для истории города XVII и XVIII столетий», «Опись дел, хранящихся в архиве Московской купеческой управы» в двух томах, «Межевые книги города Москвы XVIII столетия», «Москва. Актовые книги XVIII столетия» в двенадцати томах, «Материалы для истории московского купечества. Общественные приговоры» в одиннадцати томах, «Указатели к изданным Московской городской управой переписным и межевым книгам XVII и XVIII столетий» и восьмитомник «Книги капитальные и приходные Московского купеческого общества». Так что роль этого славного текстильщика в московском краеведении переоценить довольно трудно.
* * *
Впрочем, несмотря на западное образование, благородную общественную деятельность и систематические упражнения в писательском труде, в домашней жизни Николай Александрович вел себя властно и подчас самодурствовал. Обитатели усадьбы чуть ли не на цыпочках ходили, дабы не навлечь на себя гнев хозяина. Например, его племянник, будущий писатель Ремизов, будучи совсем младенцем, неверно произнес название писцовых книг. И вот что из этого вышло: