Мы ехали вдвоем, направляясь в магазин за «униформой» для ресторана. Кирилл остался в штаб-квартире, чтобы начинать включаться в дела. И как только оказались наедине, я уже сдерживаться не могла. Но Вадим Андреевич на все мои потуги отвечал коротко и с легкой улыбкой.
— Жаль. А то после такого статуса всякое может случиться. Я ни на что не намекаю, конечно!
— Если бы я убивал всех женщин, с которыми переспал, то в мире стало бы… ровно на одну женщину меньше.
— Так уж и на одну! — я оценила сарказм. — Скорее уж, заметно меньше, прямо провал демографический. Но ведь бедняжка и сама на себя могла руки наложить, мало ли…
— Кажется, твое мнение обо мне еще хуже, чем казалось, — притом он беззлобно смеялся.
— Куда уж…
— Ты бы лучше извинительную речь пока придумывала, а не воздух сотрясала.
— Тут вы правы. Кстати, вы Нику ведь на сайте разместили специально, чтобы Николая Васильевича разозлить? И притом хотите с ним договориться?
— Не понимаю, почему нельзя одновременно договариваться и злить?
— О да, это просто ваш девиз в жизни!
Он вдруг спросил — вроде бы с той же иронией, но заметно серьезнее:
— Рассказать, в чем причина твоего желания меня уколоть?
— Не знаю даже. В вас?
— Нет. Точнее, да, но не в том смысле, как ты пытаешься себя убедить.
Он припарковал машину, но выходить не спешил — отстегнул ремень и повернулся ко мне. Я до сих пор избегала прямых взглядов, а сейчас постаралась как можно непринужденнее усмехнуться. Пусть озвучивает свою версию — его ж все равно никто не заткнет.
— Так вот. При первом знакомстве и после я тебя не раздражал. Когда ты согласилась на работу, когда просила дать тебе второй шанс — я тебя не раздражал. Нет, ты меня считала неприятным типом, от которого лучше держаться подальше, но раздражения в этом не было.
Я от удивления глянула в его глаза.
— Вы это к чему сейчас?
— К тому, что сейчас идет именно раздражение, — он улыбнулся, но улыбка не затронула глаза.
Задумавшись, я не нашлась с ответом. Снова отвернулась к лобовому стеклу, этим показывая, что просто слушаю дальше. И он не заставил себя просить:
— Это раздражение появилось совсем недавно. Такое, когда хочется сказать любую гадость, лишь бы подчеркнуть отстраненность. Даже страх передо мной не помеха, потому что так тебе морально проще. Арина, посмотри на меня.
Я нехотя повернула голову, но долго не выдержала — уставилась на воротник его куртки. Возможно, уже интуитивно почувствовала, что он скажет дальше:
— Если человек небезразличен, то очень сложно держать его на расстоянии вытянутой руки. Надо или сблизиться, или оттолкнуть подальше. А вот как у нас с тобой вышло — невыносимо.