Глядя на застывших кукольных мамочек и хрупких кукольных детишек, Вик подумал о Селине, о ее животе. Не просматривается носовая кость. Гудящее эхо наследственных заболеваний. Он обернулся к выходу:
– Не понимаю, как ты можешь выносить этот запах. Или ты хочешь сказать, что и к этому постепенно привыкают?
Лейтенант Ван выпрямился и почесал губу. Ноготь у него на левом мизинце выдавался сантиметра на два и прорвал латексную перчатку.
– Мой отец работал в дешевом ресторанчике под названием «Мой Пхуон». Уверяю тебя, по сравнению с вонью у них на кухне здесь просто розы благоухают.
– Вот поэтому я никогда не поеду в Китай.
– Ресторан и теперь открыт. Авеню д’Иври, в Тринадцатом округе.
Вику вдруг стало жарко и очень захотелось пить.
– Я мельком взглянул на труп, – сказал он, облизав губы под маской. – Лица не видел, только тело. Я в этом не особенно разбираюсь, но мне показалось, что оно не разложилось.
– И не должно было. В первом приближении смерть произошла нынче ночью.
– Но тогда откуда эта вонь?
– Про вонь ничего не известно. Как и про этих кукол… Никто ничего не знает. Зачем они здесь? Почему их восемнадцать? Почему тут и пупсы, и куклы-взрослые? И почему одна так изуродована? Не нравится мне все это. Убийца, у которого вместо мозгов черт знает что, – дурной признак.
Вик тоже выпрямился. Его одолевала небольшая слабость, но тошноты не было. Он посмотрел на запачканную кровать, где капли крови уже обрели оттенок тутовых ягод. В конечном счете он был доволен, что опоздал, и теперь испытывал постыдную радость, что избежал самого худшего. Отсутствие тела обезличивало всю сцену.
Обернувшись к Вану, он указал пальцем на костыль в углу:
– Это ее костыль? У нее что, нога была сломана?
– Вскрытие покажет. Самое занятное то, что на костыле отпечатки трех или четырех разных людей.
– А маленькие лужицы воды на каменном полу? Я один такой след видел, когда входил в комнату.
– Значит, ты считаешь…
– Про это тоже ничего не известно?
– Верно. Ты все на лету схватываешь. Просто невероятно.
Вик набрал воздуха в легкие и ринулся в бой:
– Расскажи-ка мне все, что ты увидел, когда вошел. В деталях.
Мо Ван отпустил техников, работавших в спальне.
– Я не знаю, зачем они подключили тебя к этому делу. Пользы тебе с этого не будет.
– Почему?
– Тебе преподнесли отравленный подарочек. Ты очень молод, гладко выбрит, ты женат. Жене твоей это вряд ли понравится.
– Это касается только меня.
– Ты еще зеленый новичок, парень. Японцы в школах сумо с детства бьют учеников палкой по башке, чтобы они совершенствовались и делали успехи. И знаешь, большинство бросают заниматься, едва начав.