Натянув латексную перчатку, Вик направился к выключателю и попытался включить свет.
– А жизнь вообще – сплошное битье палкой по башке, – отозвался он. – Но я умею держать удар.
– У тебя была сладкая жизнь, по-французски сладкая, у тебя были деньги, был дом, куда ты возвращался. О каких ударах ты говоришь? – Он пожал плечами и продолжил: – Не возись со светом, света нет. Его не было, уже когда мы приехали. В этой хибаре не осталось ни одного целого предохранителя. И не говори, что это странно, без тебя знаю.
Ван подошел к луже крови и указал на постер: на нем в солнечных лучах нежилась на белом песке женщина.
– Это жертва. Аннабель Леруа.
– Вот черт…
– Да уж… Бывшая порнозвезда, которая стала независимой путаной класса люкс. Когда я говорю «бывшая», это значит, что ей было двадцать шесть лет, а когда я говорю «класса люкс», то это действительно люкс. Добыча для жирных рыб: администрация президента, бизнесмены, адвокаты.
Он выдержал многозначительную паузу.
Вик разглядывал силиконовые губы и искусственный ультрафиолетовый загар на глянцевой бумаге постера.
– Ох ты черт, ну и бомбочка!
– И теперь она взорвалась. Ее, с раздвинутыми ногами, привязали к кровати.
– Головой вверх? Глаза были завязаны или нет? Она была голая?
– Да, нет, да. Не строй из себя профайлера, парень, ты довольно быстро поймешь: ничего не бывает просто так. Но я тебе не учитель. Ты только что из школы, у тебя еще голод до дел, и это нормально. Но это быстро пройдет. Может, уже завтра ты предпочтешь остаться дома.
Ван похрустел суставами пальцев. Эту процедуру он регулярно проделывал по нескольку раз на дню.
– Судмедэксперт насчитал больше ста иголок, повсюду воткнутых в тело: в лоб, в скулы, в плечи, в грудь, в ноги.
Вик поежился:
– Акупунктура? Игры садомазо?
– Просто бойня. Иначе бывает редко. Убийца отрезал ей последние фаланги пальцев, вырезал язык и губы. Она была голая, но он обернул ей бедра простыней: вроде бы одел и срам прикрыл. А вот челюсти были раздвинуты такой заржавевшей штуковиной, наподобие… Ну как ее… Черт, как она называется?
Вик, застыв на месте, глядел на матрас. Жестокие слова Вана стучали у него в мозгу.
– Эй, лейтенант, как она называется?
– Расширитель челюстей?
– Вот-вот, расширитель. По виду многочисленных резаных ран и по тому, что жертва сильно потела, Демектен полагает, что пытка продолжалась немалое время.
– Демектен?
– Это судмедэксперт.
До Вика с большим опозданием дошел конец фразы: «немалое время». Совсем как в фильмах или романах. Какой преступник задержится на месте преступления, кроме отъявленного садиста?