Вик был ошарашен. Неужели Стефану-из-прошлого все-таки удалось до него добраться и передать послание?
– Его… его профиль ДНК? – повторил он.
– Я так понял, тебе надо заново все пересказать?
– Да, пожалуйста…
– Уходя с завода, Матадор напоролся на прут арматурины. Поскольку шел сильный дождь, никаких следов не осталось, но, к счастью, при обработке люминолом[74] мы увидели, что кровь из него буквально хлестала. Светящиеся капли привели нас за пакгауз, расположенный в нескольких десятках метров оттуда. И там мы нашли нечто весьма любопытное: иглу с хирургической нитью и флакон с дезинфицирующим средством.
– Он что, сам себя зашил?
– Привалившись к металлической стенке, судя по пятнам крови. Но меня удивило не то, что он сам себя зашил, а то, что он это проделал, воспользовавшись обычным пакетом первой помощи. Словно он… заранее знал, что поранится. И несмотря на серьезное ранение, тут же рванул убивать Кассандру Либерман.
Вик не поверил своим ушам. Все это было недоступно пониманию.
– Я… я что-то начинаю вспоминать, когда вы рассказываете, – сказал он. – А еще кто-нибудь был на кассете?
– Был. И вот это пока для нас большой вопрос. Мы сначала решили, что это кто-то из рабочих, но след с самого начала оказался ложным. Может, парень просто ошивался в этом месте. Мы ведем следствие. Давай, Вик, выкарабкивайся. А то я еще за тебя боюсь.
Вик… Он назвал его Виком…
– И… как продвинулось дело на сегодня? – спросил он Мортье.
Начальник нахмурился:
– Да, плохо, что я не учитывал твое вчерашнее приключение. Или я что-то не так понял? Почему ты ничего не сказал в больнице? Почему врачи не знают, что у тебя неполадки с памятью?
– Как продвинулось дело, господин майор?
Мортье вздохнул:
– Мы прежде всего отрабатываем линию ДНК, опрашиваем огромное количество народу в окрестностях промзоны Сен-Дени, в больницах, в пунктах первой помощи, опрашиваем поставщиков пакетов первой помощи. Делаем все, что можем. Нам нужны руки, их катастрофически не хватает.
Прежде чем зайти в здание, майор вернул ему кассету и сказал:
– Я впервые слышу от себя такие слова, но сходил бы ты к врачу. Ты на прошлой неделе каждый вечер засиживался даже позже, чем Ван. На мой взгляд, это настоящий подвиг.
Дверь за ним закрылась. А совершенно обалдевший Вик остался один посередине мощенного плиткой двора. Он абсолютно не помнил ничего из того, о чем говорил майор, он никогда раньше, до этой ночи, не был на скотобойне и в том готов был поклясться. И был уверен, что никогда поздно не засиживался на работе и уж тем более не замечал у себя никаких провалов в памяти. Но тогда что же с ним произошло? Откуда у майора оказалась кассета с двумя людьми? И неужели присутствие