— Мало, сударь мой. Александров и Петров женатые, к делу пришли поздно. Надобно с малых лет учить.
Поликарпов задвигал бородкой.
— Ты, Ефремов, ровно князь какой — подбираешь наследника своему княжеству. Помирать собрался?
— Никак нет, на бога надеюсь. Однако…
— Мастер ты отличный, но хозяин плохой, Ефремов! Добра не скопил, а наследника ищешь.
— Я ищу наследника уменью своему, — тихо отвечал словолитец.
— Покажи мальчишку!
Ефремов открыл дверь пошире. На пороге появился Алесь, золотоволосый, голубоглазый, вымытый, в праздничной рубахе до колен.
— Кланяйся, — приказал Поликарпов, — не так, не так… Сначала богу, потом начальству!
Алесь поклонился и богу и начальству.
— Буквы знаешь? Говори!
— «Аз», «буки», «веди», «глаголь», «добро», «есть»…
— Довольно! С конца читай!
— «Ижица», «фита», «пси», «кси», «я», «о», «ю», «ять»…
— Довольно! Подь сюда! Читай сие!
Алесь покраснел как кумач. Текст, на который указывал сухой палец Поликарпова, был витиеватый и сложный. Над узорными строчками, как птицы, летели чёрные значки.
— Не знаешь?
Сего ради молю вас, читателей,
Паче же искусных книжных писателей,
Аще кто сю имать переписывати,
Потщися прилежно присматривати…
Алесь молчал.
— До разумения книжного тебе далеко, — сказал Поликарпов.
— Дозвольте, сударь, ныне азбука иная будет… — начал было Ефремов.
Но Поликарпов его оборвал:
— Иная? Видел я! В старину таковыми буквами купцы письма отписывали про женитьбу сыновей…
— Однако государь повелел…
— Государь многое повелел: всем бороды брить, однако мы с тобой в бородах.
За окном, на мосту, дружно грянули молотки.
— Закрой окно! — приказал Поликарпов.
Ефремов закрыл. Поликарпов заходил по палате, позванивая связкой ключей, которую он постоянно носил на поясе.
— Молоты бьют, барабаны стучат! Нет более словесной науки, а одно дело прикладное. Всюду чемберсы, брюсы — иноземные еретики. Слова заморские пошли: были «чертежи» — стали «ландкарты». Были «слуги» — стали «лакеи». Были «воеводства» — стали «губернии». Было «войско» — стала «армия». Ныне генералы науки творят!
— Слова иноземные, сударь мой, и ранее были…
— Были? Новые надобно измышлять, а не чужие на скаку хватать! Царь скачет — там врага побил, тут мост построил. Там корабль сколотил, тут азбуку нарисовал… Скок-поскок! Топ-топ-топ…
Поликарпов остановился и стал глядеть в окно. Ключи перестали звякать.
Он молчал долго.
— Было время, — сказал он наконец, — в тиши науки цвели. Книги о высоком повествовали — о тайнах души, о промыслах священных. Ныне грек-учитель стареет, а ученики шалеют. Киприанов ландкарты и таблицы печатает, а причислен к артиллерии. Зачем тебе ученик? Отдай его в артиллерию!