– Ну сколько раз нужно вам повторять? Не имею ни малейшего понятия! – кричала в телефонную трубку Рут. – Она не вернется в Лаушу в конце сентября, как было запланировано вначале, ни в коем случае. Она мне только сказала, что напишет вам. Ну, что уезжает с этим Франко в Швейцарию. Разумеется, она в него влюбилась. Что за вопрос?! Этот итальянец вскружил ей голову. Не спрашивай меня как! Я не могу объяснить ее поведение.
В который раз Ванда попыталась привлечь к себе внимание матери, но Рут делала вид, что совершенно ничего не слышит.
– Две женщины, которые с ней путешествуют? Мои ли это подруги? – холодно рассмеялась Рут. – Упаси бог, только этого мне не хватало! Я этих двух даже не знаю. Ну, конечно, это не совсем так: я имела сомнительное удовольствие познакомиться по крайней мере с одной из них – учительницей танцев Ванды! – При этом она сердито взглянула на дочь. – А вторая – якобы поэтесса. Она их называет подругами! Это две совершенно распутные особы, уверяю тебя! У нас в Лауше все тыкали бы в них пальцами!
– Спроси тетю Йоханну, не могу ли я…
Рут снова отмахнулась. Красные пятна появились на ее едва припудренных щеках, губы стали укоризненно узкими.
– Сестрица, мне кажется, у тебя совершенно неверное представление о том, как прошло у нас пребывание Марии! Ей было на меня совершенно наплевать. В основном она проводила время, предаваясь удовольствиям!
Наплевать? Таких слов Ванда от матери еще не слышала. И вообще, подобные манеры, если их так можно назвать, были ей чужды. Ванда плюхнулась на обтянутый бархатом шезлонг рядом с Рут, ожидая следующего подходящего момента, чтобы перевести разговор на тему ее визита в Лаушу.
Тетка Йоханна впервые выбралась в ближайший большой город на почтамт, чтобы им позвонить. И хотя мать уже давно настаивала, чтобы Петер и Йоханна провели себе телефон, этого пока не случилось. Йоханна упрямо строчила длиннющие письма и долго ждала на них ответа. Однако новость о том, что Мария не вернется домой, как планировалось, а отправится в путешествие с незнакомым мужчиной в осенний Тиссин, точнее, в место под названием Монте-Верита, казалось, повергла всех родственников в Лауше в настоящий шок. Чтобы понять все это, письмá было явно недостаточно.