Через полчаса Ванда закрыла за собой дверь квартиры. Она не стала дожидаться лифта, а толкнула тяжелую железную дверь в конце коридора и, подобрав платье, поднялась по узким ступеням пожарной лестницы на крышу дома.
Мать слегла с мигренью, как и ожидалось, не оставив сомнений в том, кто виновен в ее муках.
– С тех пор как в этом доме появилась Мария, люди в нем взяли моду заботиться только о своем благополучии! Мои нервы от всех этих переживаний стали хрупкими, как стекло, – причитала она. – Сначала внезапный отъезд Марии, а теперь еще ты со своей навязчивой идеей отправиться в Германию! Я же тебе объясняла на прошлой неделе, что негативно отношусь к этому. Гарольд тоже наверняка будет не в восторге, если ты просто так исчезнешь. У Йоханны сейчас забот полон рот: нужно разбросать на всех работу Марии!
Слова Рут прозвучали с таким упреком, словно вся вина за поведение Марии лежала на Ванде.
– У нее в доме станет на одного стеклодува меньше, и изображать из себя твоего экскурсовода у нее не будет времени. Кроме того, для меня все еще неясно, что ты хочешь увидеть в Лауше! Если ты думаешь, что твой настоящий отец будет тебя ждать, то ты ошибаешься. Он не удостоил тебя и взглядом в день твоего рождения! Вместо этого он отправился в трактир и пил всю ночь, а я дома все глаза выплакала. Так все и было, дорогая моя! – с каждым предложением все больше входила в раж Рут. – Но ведь об этом никто ничего не хочет слышать. А что касается Марии и тебя, то теперь я еще и виновата в том, что утаила правду о твоем отце! – Как всегда, когда речь заходила о Томасе Хаймере, Рут злобно окрысилась.
Ванда точно знала, что за этим последует. Так все и произошло.
– Я же хотела для тебя лишь добра, дитя мое! – голос Рут вновь стал мягче. – Могу себе представить: Мария забила тебе голову романтическими идеями о Тюрингии, о шумящих ельниках, журчащих ручьях и пении птиц повсюду. Но правда выглядит иначе: маленькие лачуги, с которых зимние ветра срывают черепицу, дети, которые с утра до ночи вынуждены работать вместе с родителями за пару несчастных грязных картофелин и крошечный кусочек сала. Когда умер отец, была зима и мы, три девочки, просто не знали, чем нам заплатить за дрова для печи! У нас появились осиные талии не благодаря изысканным корсажам! Как ты думаешь, почему ежегодно тысячи немцев покидают свою страну? Почему переехала семья Стивена? Разумеется, не потому, что прежняя родина некрасива и незамечательна! Забудь о Лауше: ты не являешься ее частью, как и я!
Она хотела погладить руку Ванды, но дочь отдернула ее.