– Поэтому мне стоит отречься от своего происхождения точно так же, как это сделала ты? – воскликнула девушка. – Забыть о том, что мы постоянно разговариваем на немецком языке? Почему, например, у нас не бывает немецкой еды? Почему мы отмечаем День благодарения вместо Праздника урожая?
На это мать не знала, что ответить! Поэтому она поспешила сменить тему, как всегда поступала, когда разговор становился неприятным.
– А как ты смотришь на то, чтобы этой осенью начать теннисные тренировки? Уже очень много дам заинтересовались этим видом спорта. Белые костюмы, которые надевают на игру, весьма привлекательны. Мне кажется, ты могла бы также заняться верховой ездой вместе с твоей кузиной Дороти! Галоп утром в парке – лучше нельзя себе и представить. Дороти только и мечтает об этом.
Ванда лишь отмахнулась. Теннис и верховая езда… В следующий раз мать предложит ей отправиться в церковный хор!
Взобравшись на крышу, девушка сощурилась: вечернее солнце как раз садилось за многоэтажное здание напротив. День был свежий, утром прошел сильный дождь, и сейчас, вечером, заметно ощущалась прохлада. Пока Ванда отыскала свое любимое место – маленький выступ каминной стенки, – девушку уже бил озноб. Еще немного – и зимний ветер сделает ее пребывание здесь совершенно невозможным.
Пара любопытных голубей встретила ее приход своим «гуррр-гурр». Ванда отогнала птиц. Сегодня для них не было крошек немецкого хлеба. И никаких историй о родине. Не успела она опомниться, как по щеке покатились слезы.
Она так скучала по Марии!
– Что же мне теперь делать? – прошептала она, пока голуби семенили по луже, образовавшейся после дождя.
«У каждого человека в жизни есть предназначение, нужно только его осознать. Есть оно и у тебя», – утверждала Мария. Эти слова звучали тогда так правдоподобно!
Ванда погладила холодную каменную плитку, на которой сидела. Еще неделю назад она была теплой, и Мария сидела рядом, держа на коленях блокнот для рисования. Несмотря на протест Ванды, Мария все же нарисовала ее портрет. «Как в старые добрые времена, когда ты еще была маленькой и даже ползать не могла. Тогда твоя мать могла увешать все стены твоими изображениями вместо обоев – так часто я тебя рисовала!» – смеясь, призналась Мария. Ванда тоже рассмеялась в ответ, заявив, что сегодня Рут, наверное, и слышать об этом не захочет. Это был один из тех солнечных моментов, когда все казалось легким и беззаботным. Когда Мария закончила ее портрет, она осторожно, словно он был для нее настоящей драгоценностью, закрыла блокнот. «Так я могу хоть что-то в память о тебе забрать с собой», – прошептала она.