Но чтобы поэтесса нашла здесь эдакого апостола-моралиста… Мария невольно фыркнула. Несколько дней назад Франц проходил мимо их хижины, когда Мария с Франко устроили на веранде битву поцелуев. Как высокомерно он смотрел на это!
– Ну, снова в путь, чтобы душа и тело пришли в гармонию с природой? – крикнул ему Франко и назвал «бледнолицым». Франц не обратил на это никакого внимания, лишь молитвенно сложил руки, устремил глаза к небу и убежал прочь. А Франко зашептал Марии, улыбаясь:
– Он снова «небесит»!
– Или наслаждается «пищей богов» – эфиром, – ответила она.
В тот же миг они ворвались в хижину и страстно занялись любовью.
Дрожь пронизала Марию. Даже если все боги с Олимпа станут танцевать обнаженными на этой горе, для нее нет никого, кроме Франко! Мария раньше и представить не могла, что можно ощутить такое блаженство в объятиях мужчины. Единственного, его…
Кто-то потряс ее за руку и отвлек от мечтаний. Мария открыла глаза и увидела лицо нетерпеливой Сюзанны.
– Извини, я не слушала. Что ты сказала?
– Я тебя только что спросила, не хочешь ли ты позже навестить Катарину фон Ой?
– Хм, – фыркнула под нос Мария.
Это ни о чем не говорило. Она снова закрыла глаза. Но вдруг ее затошнило. Она стала дышать ртом, борясь с приступом. Очевидно, кошмар крепко засел внутри, отчего скрутило желудок. Марии совершенно не хотелось покидать мягкое мшистое ложе, прерывать прогулку и прощаться с солнечными лучами на коже. Сюзанна ведь уже несколько раз обещала познакомить ее с одной женщиной-стеклодувом, которая ведет отшельнический образ жизни на холмах выше Асконы. До сих пор ничего из этого не вышло. На Монте-Верита много говорили, но мало что из сказанного воплощали в жизнь.
Катарина раньше жила в колонии вместе со всеми. Но когда открылся санаторий и стало прибывать все больше людей, она предпочла поменять суету на покой и перебралась в уединенную горную хижину. На жизнь она зарабатывала, создавая картины из стекла, которые продавала туристам внизу, в деревне. Разумеется, Марии очень хотелось взглянуть на то, что здесь называют искусством стекла. Она совершенно не представляла себе картины из стекла. Может, это что-то вроде церковных витражей?
– Если вы повремените с прогулкой, пока мое танцевальное занятие не закончится, то я пойду с вами, – сонно сказала Пандора.
– Ты? А чего ты ждешь от художницы по стеклу? – удивленно спросила Мария. – Может, ты сменила жанр?
– Не говори ерунды. Просто хочу взглянуть, как она живет. Расспрошу ее немного, как она заполучила себе участок земли. Во сколько ей это обошлось и все такое. Лукас говорит, что, после того как филлоксера прикончила большинство виноградников, много участков предлагали по выгодной цене. Кто знает? Может, я тоже смогу позволить себе такой маленький домик. В Нью-Йорк я все равно не собираюсь возвращаться.