«Магнус все еще не отошел от потери Марии. Он страдает, как пес, а меня мучают угрызения совести, когда думаю о том, что я всегда сомневалась в его любви к нашей сестрице!»
Во время своего последнего телефонного разговора с Рут, который она вела с почтамта в Зонненберге, Йоханна узнала, что племянница уже осведомлена о том, кто ее настоящий отец, но, к разочарованию Ванды, тетка так и не написала ни слова о Томасе Хаймере.
И вот теперь дата отъезда Ванды была строго определена: все должно было свершиться 15 октября. Это означало, что у нее оставалось каких-то две недели, чтобы подобрать гардероб, купить подарки для родственников в Тюрингии и отправиться на последний прощальный обед с Гарольдом, на котором прозвучит множество обещаний. Для обоих это прощание было и радостным, и грустным. Конечно, Гарольда очень ранило то, что Ванда отклонила его предложение о замужестве на неопределенное время. С другой стороны, у Ванды было чувство, будто он, оправившись после первого шока, вздохнул с облегчением: ведь ему не придется приступать к ответственному заданию с супружеским «балластом». Гарольд даже не смог прийти на прощальный праздник в дом Майлзов, потому что за два дня до этого уехал в Альбукерке.
Наконец все вещи были собраны, все слова сказаны.
Когда Ванда с маленьким чемоданчиком в руке – ее основной багаж сдали еще за день до этого – стояла утром 15 октября на трапе, ведущем в чрево корабля, а родители махали вслед, у нее вдруг встал ком в горле. Фигуры людей в порту стали размываться перед глазами, превращаясь в разноцветные маленькие пятна, и Ванда с трудом различала родителей.
Прощай, Нью-Йорк!
Миллионы людей приезжали сюда, чтобы начать новую жизнь.
Ее мать прибыла сюда, чтобы обрести счастье.
Мария отправилась сюда и нашла свое счастье.
А она, Ванда, повернулась спиной к «столице мира», так Стивен называл этот город.
Возникло очень странное ощущение: покидаешь родной город, чтобы отправиться на родину!
В конце трапа Ванда дрожащей рукой протянула документы стюарту. Пока тот проверял, все ли графы заполнены и подана ли информация полностью, желание Ванды развернуться и броситься обратно к родителям все возрастало. Вдруг это путешествие окажется большой ошибкой?
– Добро пожаловать на борт! – Стюарт, улыбнувшись, вернул документы.
Слишком поздно. Теперь Ванда не могла повернуть обратно. Страх от куража бывает лишь у трýсов, да?
И все же очень успокаивала мысль, что на корабле она встретит по крайней мере пару знакомых лиц, пусть даже это Ивонна и Вилма.
Кроме Шварценбергов за столом сидели еще пять человек: пожилая пара из Кентукки, которая занималась лошадьми и фамилию которых Ванда не разобрала; Сорелль и Сольвейг Линдстрём, две сестры лет по тридцать пять, ехавшие в Северную Германию, чтобы вступить в наследство, и мистер Вогэм – железнодорожный инженер.