Ванда тайком радовалась, примечая понимающий блеск в глазах собеседника. Может, она уже была у цели?
Если бы все случилось так, как хотела Ева, то Ванда, наверное, и не отыскала бы Браунингера. Хаймеры поставляли продукцию много лет назад не ему, а его отцу. С тех пор заказов не было.
– И старик вел себя весьма надменно, а уж сын точно будет еще лучше! – сказала Ева.
Но Ванду нельзя было отговорить от ее плана. Она не хотела возвращаться домой, не испробовав все возможности. Глядишь, ее усердие и хватка не пропадут даром.
– Мне точно так же отвратительна эта бесчестность, достопочтенная фрейлейн! – ответил Браунингер. – Эти революционные борцы за пролетариат вытягивают деньги из карманов несчастных работников за никчемные безделушки! Я же, напротив, честно говорю, что мои предметы искусства доступны не каждому!
Его высокомерие, возможно, отпугнуло бы многих других, но Ванда чувствовала, что в этом был ее шанс, если… Да, если она правильно себя поведет!
Она склонила голову набок и сказала:
– Вы знаете, что ваш подход к ведению дел очень напоминает американский? Это, собственно, комплимент, – быстро добавила девушка.
– Ну, я не могу об этом судить, – закупщик покраснел от смущения, – но если достопочтенная дама так считает…
Он протянул Ванде воду в высоком блестящем стакане, не спрашивая у нее.
Она поблагодарила, слегка кивнув. При этом в голове стремительно проносились мысли. Карл-Хайнц Браунингер ненавидел массовые товары, и в этом был ее шанс. Все другие закупщики, к которым она заходила, отказали ей! Вопрос был только в том, как завязать с ним сотрудничество. Ванда отпила воды.
Вопреки опасению Ванды и благодаря элегантному виду и тому факту, что она прибыла из Америки, девушку приветливо принимали во всех домах. Едва ей предлагали присесть, Ванда тут же говорила, что она не представительница «Майлз Энтерпрайзис», а развивает современную стеклодувную мастерскую в Лауше. И у каждого закупщика Ванда спрашивала о нынешних предпочтениях клиентов. Но все, что она узнавала, мало грело душу: по большей части закупщики заказывали товар на фабриках; другие заявляли, что у них уже достаточно договоров со стеклодувами.
– Предполагаю, что вашими клиентами в основном являются галереи, – спросила Ванда, опустошив стакан наполовину.
– Ко мне ходят и несколько галеристов, но и они, кажется, теперь предпочитают цену качеству, – отмахнулся Браунингер. – Основную деятельность я веду на больших художественных выставках. Я знаю, что мои уважаемые коллеги посмеиваются над этим обстоятельством. Для них я не больше чем обычный рыночный зазывала. Но что они могут знать? Париж, Мадрид, Осло – по всему миру есть поклонники искусства, которые готовы платить деньги за настоящее искусство. Индийские махараджи, оперные певцы, крупные банкиры – сливки общества покупают предметы у меня и…