Патриция покачала головой.
– В Нью-Йорке возникли проблемы…
Каменная маска соскочила с ее лица, и она жалобно всхлипнула, быстро зажав рот ладонью.
Марию словно ударили в живот. Она резко подскочила, несмотря на свою неповоротливость.
– Что? Говорите уже!
– Один из таможенных чиновников, которые были в курсе, не удержал язык за зубами… – Нижняя губа Патриции задрожала. – Франко арестован.
Несколько дней назад снег начал таять. Первыми оттаяли дороги, потом снежные шапки соскользнули с крыш домов, потом и ветви деревьев на склонах окрестных гор стали избавляться от ледяных покровов. В конце марта ландшафт выглядел таким пестрым, словно собака во время линьки. Ванда не могла привыкнуть, что теперь вокруг нет ничего белого. Повсюду журчали большие и маленькие ручьи, луга в низинах превратились в небольшие озера, в переулках вода начала собираться в лужи. Чтобы не промочить ноги, нужно было идти вперед, широко ступая, как по снегу. Но люди не только безропотно встретили новые трудности, но и весело приветствовали их, ведь это значило, что земля вскоре избавится от снежного кокона и весна не за горами.
Голова Ванды была полна идей и планов. От ее внимания не ускользнуло беспокойство, которое охватило людей вокруг. Внезапно у каждого появились какие-то заботы: сосед отправился в Нойхаус, чтобы купить пару поросят, Анна с Йоханнесом строили планы на поездку в Кобург, не спросив Ванду, хочет ли она поехать с ними. Грациелла, итальянская горничная, напевала песни и при этом томно поглядывала на Магнуса, чего тот совершенно не замечал.
Да и сама Ванда вскоре ощутила беспокойство: ей хотелось целовать Рихарда при каждой возможности. Она всем телом жаждала своего мужчину, но и боялась этого не меньше. Она была благодарна, что он относился ко всему с холодной головой, особенно когда объятия становились слишком пылкими.
В деловом отношении Лауша тоже очнулась от зимней спячки: стали чаще ездить повозки, давя остатки снега, не то что в предыдущие месяцы. Среди знакомых лиц больше стало мелькать чужих. Галерист Федерер Готтхильф Тойбер приехал навестить Рихарда и купил все товары, которые тот изготовил. После этого Рихард взялся за дело с еще большей одержимостью: всякий раз, когда Ванда заглядывала к нему, он делал какую-то новую вещь или изучал каталог, который оставил ему Тойбер.
В доме Штайнманнов-Майенбаумов тоже царило оживление. Йоханна отправляла клиентам письма с золоченым тиснением, приглашая их посетить весеннюю выставку-продажу, и Ванда в который раз подивилась предприимчивости тетки.