и
E и какая печаль – в одиноких и мрачных
Us и
Os! Голос Шерлейн постоянно менялся, становился то тихим, то громким. Она была похожа на музыканта, который извлекал звуки из инструмента, совершенно для этого не предназначенного.
Мария понимала не все слова, но общий смысл стиха она уловила. Ей казалось, что она еще никогда так внимательно не слушала.
…Сияй, луна,
Сияй для меня и для всех,
Кто следует за тобой!
Поэтесса закончила оду ударом кнута. Сигарета дотлевала рядом с ней на полу.
Мария стояла в оцепенении, словно слишком быстро и слишком долго вращалась, как юла. Остальные слушатели чувствовали себя, видимо, так же: они растерянно смотрели вперед, качали головами, терли глаза, как будто только что проснулись. Потом раздались аплодисменты и крики «Браво!»
– Я была рядом, когда она сочинила это стихотворение. Это случилось посреди ночи! – закричала Пандора на ухо Марии. Ее щеки раскраснелись. – Семь лет – это то время, пока Шерлейн была матерью. Ад над ней – это верховенство католической церкви. А порт, соответственно, – небо, игра слов, ты поняла? Для чувственного желания богини, раковина которой…
Мария нервно отмахнулась. Теперь она ощущала то же, что и Пандора в музее: ей не нужны были объяснения. Она всего лишь хотела… почувствовать. И ей было все равно, что чтения проходили на какой-то свалке, – контраст между отвратительным окружением и красотой слов Шерлейн казался дополнительной изюминкой.
Однако Мария хотела большего. Больше этого незнакомого эликсира, который на короткое время заставил Марию забыть о собственной проблеме.
Франко оказался в тот вечер недалеко от складов совершенно случайно. Позже он мог говорить о вмешательстве богов, о высших силах и предначертании. Но то было лишь случайное совпадение.
О поэтических чтениях он ничего не знал. Никто из его людей ничего не знал об этом, потому что никто не получил разрешения у начальника складов и никто официально этот склад не сдавал в аренду. Это помещение принадлежало семье де Лукка, как и десяток других в грузовом порту Нью-Йорка. Но, в отличие от других, этот склад не использовался ни для хранения импортированного вина, прежде чем то попадет в итальянские рестораны города, ни для других, темных делишек. Он уже долгое время пустовал. По крайней мере, так думал Франко.
Он как раз хотел переговорить с владельцем склада по соседству и договориться о цене, когда из этого помещения донесся странный шум.
Охранник Франко мрачно предположил, что туда могли забраться бездомные или пьяницы, и побежал за подмогой. Франко, хозяин соседнего склада и трое охранников, вооружившись дубинками, хотели ворваться через заднюю дверь, как вдруг изнутри послышался хриплый женский голос: