– Почему… почему вы вдруг стали так странно себя вести? Мама! Мария?.. Что?
Рут смотрела в одну точку перед собой, а Мария замерла, превратившись в соляной столб. Обе, казалось, разучились говорить и двигаться.
У Ванды закружилась голова. Неужели она могла сейчас ясно прочесть мысли Марии и матери?
– Стивен… не мой… отец? Мама, скажи, что это неправда!
– Это все жара, синьор граф! Жара… – Мужчина жалобно показывал в сторону улицы.
Франко ходил взад и вперед по дощатому бараку, служившему бюро. Пять шагов от письменного стола к стеллажам с папками и обратно.
– То, что жарко, я и сам знаю! – Он резко остановился. – Почему ты не приказал позвать меня? Мы бы могли раньше начать разгрузку!
– Но, синьор де Лукка! Вы же сами отдали распоряжение разгружать, только когда заступят на службу нужные работники таможни…
Франко вновь заходил взад и вперед. Проклятье, этот человек прав!
– Но ведь все в очередной раз закончилось хорошо, – прорычал он. Собственно, все прошло еще быстрее, чем в последний рейс: один парень уже довольно измотался. А тут этот дед! Переживет ли он ночь вообще…
Мужчина вздохнул.
– Теперь, когда товар разгружен, есть ли еще какая-нибудь работа? То есть будут ли у синьора какие-нибудь особые пожелания?
Он подергивал один из длинных растрепавшихся локонов и тоскливо поглядывал на дверь.
Франко попрощался с ним, нетерпеливо махнув рукой. И так было слишком много разговоров. И если он сделает козлом отпущения невиновного, это делу никак не поможет. Ошибка произошла в Генуе, совершенно очевидно! Если бы было на десять или двадцать бочек вина меньше, для людей воздуха осталось бы больше. Может, и щель следовало бы пошире оставить, ведь была середина лета!
Когда мужчина удалился, Франко закрыл барак. Он чертовски устал, но при этом знал, что заснуть ему в эту ночь будет очень трудно. Может, только после двух-трех бокалов вина…
Но вместо того чтобы отправиться в сторону Малберри-стрит, он сидел на одной из пустых металлических бочек, которые в недолгие минуты перерыва складские рабочие использовали в качестве столов и стульев, и пристально смотрел на воду. Флотилия рыболовных катеров пришла в движение, направляясь в открытое море. Их огни медленно качались на волнах.
Генуя – Нью-Йорк. Это долгий путь, особенно если проводишь его на нижней палубе, запертый среди сотен бочек с вином, и нет возможности глотнуть свежего воздуха или помыться. Есть лишь минимальное количество еды и воды для питья. Сначала именно по этой причине они отбирали только молодых и здоровых парней. И если у кого-то из них имелись проблемы с законом, кого это волновало? Во всяком случае, не семью де Лукка. Парни платили за перевозку. Но вскоре выяснилось, что этот способ «эмигрировать» непопулярен среди молодых и здоровых мужчин, – им хотели воспользоваться те, кто не может пройти санитарный контроль и службу иммиграции официально. Сегодня на борту было несколько пожилых мужчин, хоть Франко всегда настаивал, чтобы отец тщательнее отбирал людей.