Мать меня стала ругать:
— Почему-то у меня валенки не режутся. Четвертый год хожу.
Я стал объяснять:
— Мы с крыши прыгали.
— Почему-то я с крыши не прыгаю.
Как я ей могу объяснить, почему она с крыши не прыгает. Пускай прыгает, если хочет, я не запрещаю.
Теперь она мне будет говорить, что она на смолу почему-то не садится. Как будто я на нее хотел сесть. Если бы Батон рот не разинул, я бы и не сел никуда. А теперь получается, что я вроде Батона. Интересно: еще видел кто-нибудь, как я по берегу бежал? Надо Кольке сказать, чтобы не говорил никому. Колька опять умнее всех получается — ничего с ним не случилось.
Лежу я, про все это думаю и оттягиваю рукой штанину. Над моей головой что-то зашевелилось. Посмотрел — синица сидит на ветке. Смотрит на меня как на дурачка, даже голову вывернула. Плюнул я в синицу, она улетела. Только мне от этого не легче. Сзади горит все и чешется. А лежать уже стало холодно.
Я стал потихоньку отпускать штанину. Ничего. Вроде уже негорячая. Встал я и не знаю, куда идти. Назад — Колька обхохочется. Домой — нельзя, нужно попробовать сначала штанину отчистить.
Пошел вперед, сам не знаю куда. Слышу, в кустах кто-то пыхтит. Наверное, как раз на Батона вышел. Смотрю, точно — Батон сидит у ручья, опустил туда ногу и кряхтит.
Он меня увидел.
— Мураш, я здесь. Давай сюда.
Это Батон подумал, что я пришел его искать. Я не против, пускай думает.
— Больно? — спрашиваю.
— Теперь уже не очень, — говорит Батон. — Когда больно, разве соображаешь… Я сначала подумал, что мне в сапог кто-то забрался. Вроде крысы. Как грызнет — я и побежал. Небось и ты бы побежал.
Я стою так, чтобы Батон моей смолы не заметил. Говорю:
— Тебе сразу надо было в воду. Залив-то рядом. А ты побежал на край света.
— Умный ты, Мураш, — отвечает Батон. — Давай я тебе в сапог вару плесну, а потом посмотрим.
— Ты себе лучше плесни, — говорю я. — В другой сапог. Тогда ровно хромать будешь. Давай вылезай, пойдем работать.
Батон вылез из ручья. Штанина у него засучена, а на ноге здоровое красное пятно.
— Пузырь будет, — говорит Батон. — Мне теперь сапог не надеть — больно. Лучше я босиком пойду.
Батон стянул второй сапог, и мы пошли назад, к лодке. Я иду сзади и потихоньку от Батона штанину оттягиваю, чтобы по больному месту не царапала.
Когда мы пришли, Колька уже почти половину щелей залил. Увидел нас и спрашивает:
— Долго вы еще бегать будете? Или за вас дядя должен работать?
Я говорю:
— Нужно же было найти человека. Может, он там помирает.
— Значит, ты за Батоном побежал?
— А за кем же еще?
Колька как заржет.