Например, ломали старый сарай: зацепили тросом, дернули трактором. Доски бы сожгли, а Батон тут как тут. Из этого сарая набрали досок для настилки причала.
Возле гаражей валялись старые покрышки. Батон первым сообразил, что их можно развесить по бокам причала, чтобы лодки не терлись о сваи.
Батон так старался, что даже перестарался.
Один раз он принес маленький двухлапый якорь. Все удивились, откуда он его выкопал, потому что якорь был почти новый.
— Секрет, — сказал Батон. — Тайна двух океанов.
Тайна раскрылась на другой день.
В обеденный перерыв пришел дядя Костя. Он молча обошел вокруг палаток, отыскал якорь, присел на него и закурил. Уходить он как будто не собирался. Мы послали Умника в поселок предупредить Батона. Но Батон явился совсем с другой стороны. Он пришел по берегу и приволок здоровенный красный буй.
Я побежал к нему навстречу, но было уже поздно. Дядя Костя вышел из-за палатки.
— Иди сюда, — сказал он.
— А зачем? — спросил Батон.
Все бросили работу и смотрели на них.
— Иди, иди.
Батон подошел, заранее втянув голову в плечи. Дядя Костя врезал ему по шее.
— Тогда оставь якорь, — быстро сказал Батон.
Дядя Костя взвалил якорь на плечо и зашагал к дому.
— Ты же его бесплатно на дне нашел! — заорал Батон.
Дядя Костя даже не обернулся.
Леха был тут. Когда дядя Костя стал уходить, Леха позвал его:
— Дядя Костя, постой.
Дядя Костя обернулся.
— Я ведь тебя знаю, — сказал Леха.
— И я тебя знаю. Ну и что?
— А то, что доберусь я до твоих сеток. Ведь запрещено это.
— А ты докажи.
— Я и доказывать не буду. Найду — порежу.
— На то ты и инспектор, — согласился дядя Костя. — Вовка, ну — домой!
— Не пойду! — ответил Батон.
— Придешь, никуда не денешься.
Дядя Костя сплюнул себе под ноги и зашагал к дому. А Батон вдруг заорал на нас:
— Ну, чего глазеете! Работать надо, а не глазеть!
За восемь дней мы закончили первую лодку, построили причал, а Наташи я ни разу больше не видел. Я подумал, что, может, она приходит рано утром, как в тот раз, и просился на вахту вне очереди. Но теперь все хотели дежурить и никто мне своей вахты не отдал. Конечно, я мог остаться на ночь и так, но мне казалось, что всем будет ясно, из-за чего я остался. А что им ясно, если мне самому неясно? Вот с Колькой, например, все понятно. Когда Наташка Кудрова на берегу, то он начинает криво строгать, потому что один глаз у него смотрит на верстак, а другой на нее. Ну, а мне Наташа зачем нужна? Раньше я думал — из-за пояса. Теперь вроде не из-за пояса. А зачем тогда? Жил я без нее пятьсот лет и еще могу прожить тысячу.
Ну, а если она придет, то пускай приходит, это ее дело. Только тогда побыстрей, а то время зря тянет, а я ничего не знаю. А чего я не знаю, этого я опять не знаю. Чепуха какая-то, мысли дурацкие!