Витька Мураш - победитель всех (Томин) - страница 94

— Я никому не говорила, даже девочкам.

— И Кольке не говорила?

— При чем тут Колька? — удивилась Наташка.

— А ты не знаешь?

Наташка посмотрела на меня, как на полоумного, и вдруг засмеялась.

— Ой, не могу! Ты думаешь… Да совсем он мне не нужен, твой Колька. Мне совсем другой человек нравится. Угадай, на какую букву?

— На твердый знак, — сказал я.

Наташка перестала смеяться, и лицо у нее сделалось злое.

— Да, — сказала она, — на твердый знак. На самый твердый, на каменный, на железный, на дурацкий знак.

В эту секунду скомандовали садиться в лодки, и Наташка убежала. До пирса было десять шагов, а она помчалась как угорелая — чуть в воду не свалилась. Чудная эта Наташка! Никак не пойму, чего она ко мне пристает?

Наши лодки плыли одна за другой — след в след. Я сидел на корме; мне полагалось командовать, но ребята гребли нормально — и орать без толку не хотелось.

Море было совсем тихое. На воде плавали облака, но не розовые, как тогда, а белые. Прямо по этим облакам носился на «казанке» Леха и резал их на куски. Он то уплывал вперед, то возвращался, то кружил возле нас, словно коршун.

Мы хотели сразу плыть на Мощный. Но Иван Сергеевич сказал, что это пока пробный поход, всего на два дня. Нужно посмотреть, что и как у нас получается. Между собой мы договорились: за нарушение дисциплины на воде — по пятнадцать банок. На берегу — по пять. Это за мелкие нарушения. А за серьезные — общее собрание, и — на мыло. Можно на месяц, а можно и на все лето.

До ближнего острова было километра четыре. С берега он казался совсем рядом, но по воде мы шлепали с полчаса, пока он стал приближаться.

Острова у нас почти сплошь из камня. У берегов — целые каменные завалы, не везде и пристанешь.

Мы плыли вдоль острова, пока не нашли бухточку, а в ней пляж — маленький, как лысина у Евдокимыча.

Когда стали разгружаться, ко мне подошел Колька.

— Мураш, Батона дядя Костя не отпустил, он без спроса удрал.

— Ну и правильно, — сказал я.

— Я не про то. Когда все будут еду складывать в общую кучу, ему положить нечего.

— Поделимся.

— Давай сейчас, а то ему неудобно.

— Какая разница? Все равно все общее.

— Разница есть, — сказал Колька. — Ты, Мураш, то умный, а то совсем ничего не соображаешь.

Я посмотрел на Батона. Он бегал по берегу, помогая вытаскивать вещи из лодок, подавал рюкзак, но у него никаких вещей не было, даже удочки.

— А зачем еду раскладывать?.. — сказал я. — Возьми мой рюкзак и отдай ему. Мне-то все равно, мне удобно.

— Ты генерал, чтобы твой рюкзак носить?

— Не генерал, — сказал я, — а меня дежурным оставляют у лодок. Все равно нести кому-то придется.