.
Из сказанного вытекают существенные выводы для практики развития отношений собственности и распределения. Оценивая создавшуюся ситуацию в данной области, должны сказать: основная задача по изменению способа распределения жизненных благ за годы после революции не была решена; способ распределения не приведен в соответствие с обобществлением собственности на материальные средства производства. Если за это время собственность формально, т. е. в виде государственной собственности, была обобществлена применительно к средствам производства, то по отношению к субъекту производства, предметам, предназначенным для индивидуального потребления, этого не произошло. Их основная масса присваивалась непосредственными производителями на базе их частной (личной) собственности на свою рабочую силу, т. е. на деле обобществление не состоялось. В результате способ распределения жизненных благ оказался в явном противоречии со способом их производства: присвоение благ происходило на основе индивидуальной (частной) собственности на рабочую силу, наемного труда, а производство — на базе государственной собственности на средства производства, отчужденной от самих производителей.
Как же в этом случае относиться ко всеми признанному (в качестве социалистического) принципу распределения по труду и соответствующим положениям К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина? Труд, как известно, не имеет стоимости, а распределение по труду в условиях товарного обмена имеет единственный рациональный смысл — распределение по стоимости рабочей силы, которая определяется необходимым на ее воспроизводство трудом. Тогда как быть с тем обстоятельством, что на поверхности нашего общества «социалистическим» принципом выступает распределение жизненных благ по труду?
К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин, не признавая возможным распределение при социализме по стоимости рабочей силы, по затратам абстрактного труда, вместе с тем не исключали труд из критериев распределения. Проводя параллель с товарным производством, К. Маркс, например, считал, что рабочее время должно служить мерой индивидуального участия не только в совокупном труде, но и в индивидуально потребляемой части совокупного продукта {69}. Он допускал обмен трудовыми эквивалентами: то же самое количество труда, которое рабочий дал обществу в одной форме, он должен получить (после соответствующих вычетов) обратно в другой форме {70}.
Эта аналогия может быть адекватно понята в случае, если здесь иметь в виду под трудом конкретный труд, т. е. рассматривать труд со стороны его роли созидателя не стоимости, а потребительной стоимости. К. Маркс, как потом разъяснил Ф. Энгельс, не мог принять тезис Б. Дюринга, что в будущем социалистическом обществе, сохраняющем товарное производство, «не только продукт труда, но и самый труд должен непосредственно обмениваться на продукт: час труда — на продукт другого часа труда»