Социальная диалектика (Попов) - страница 170

Но Горбачев убаюкивал партию и народ, заверяя, что мы, дескать, не капитализм строим, а делаем больше социализма, идя на рынок. А чтобы этому поверили, этот изменник Родины и политический проходимец ко всем несоциалистическим категориям прибавлял слово «социалистический», и в общественном сознании бренчали «социалистические товары», «социалистический рынок, а в итоге дело дошло до «социалистической спекуляции» и «социалистической проституции», как будто бы искусственное прибавление к товарнокапиталистическим категориям слова «социалистический» может изменить их социальный смысл на противоположный. Но это есть лишь широко распространенный политический обман. А обман в политике – дело обыденное и каждодневное.

Итак, к чему мы пришли? Что в любой классовой формации класс, который создает все материальные блага, эксплуатируемый класс, имеет меньше могущества, чем тот класс, который получает прибавочный продукт и который живет за счет прибавочного продукта, то есть класс эксплуататоров. Почему он имеет больше могущества? Потому что в совокупном общественном продукте, который создают работники, доля необходимого продукта не велика, а доля прибавочного продукта может очень большой, и потому, что на каждого представителя эксплуататорского класса работает много людей. То есть тут действует и эффект количества.

И какой вывод из всего этого сделали Маркс и Энгельс? Такой, что в экономике, в общественном бытии в классовом обществе господствует всегда какой-то один класс. Какой класс? Эксплуататорский. И мысли этого класса являются господствующими мыслями в сфере общественного сознания. Короче говоря, мысли господствующего класса являются господствующими мыслями.

Таким образом, тот класс, который занимает господствующие позиции в сфере материальной, господствует и в сфере духовной. Рабочие могут купить себе телевизор, а капиталисты с помощью телевидения, которое им принадлежит, и телевизоров, которые принадлежат рабочим, будут навязывать им свои идеологические установки. Зачем мне только один телевизор? Я телевидение куплю — центральное. Если я могу вещать по центральному телевидению — это будет большое влияние. Правильно? А если я не могу купить центральное телевидение? Значит, меня могут пригласить на телевидение выступить, а могут и не приглашать. Вот у меня был такой опыт, меня пригласила Белла Куркова в прямой эфир в программу «Пятое колесо» по поводу пьес Шатрова. У меня там было четыре оппонента, и мы обсуждали ленинскую тему. Я тогда был кандидатом экономических наук и настаивал на том, что Шатров искажает и извращает в своих пьесах ленинизм. Шатров приехал, Владлен Логинов, соавтор Шатрова, доктор исторических наук из Москвы, доктор исторических наук Геннадий Соболев из нашего Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук Вилли Старцев из педагогического, ныне покойный. И вот мы дискутировали четыре часа в прямом эфире. И после этого меня долго на телевидение не приглашали. Однажды попросили прокомментировать различные проекты трудового кодекса. А немногим более года назад в г. Пушкине какие-то вандалы попытались взорвать памятник Ленину, мне звонят в пять часов вечера с «ТВ-100» и говорят: «Не могли бы вы через час приехать на телевидение и сказать, что вы думаете по этому поводу?» Я приехал и выступил. А не позвонили бы, так я бы не приехал и не выступил, поскольку телевизор у меня свой, а телевидение при существующей структуре собственности находится в руках правящего класса.