Так нас учили, и так мы все думали в годы гражданской войны. Однако ход событий оказался более сложным. Буржуазии удалось подавить восстание спартаковцев и убить вождей революционного пролетариата Германии Карла Либкнехта и Розу Люксембург, удалось удушить советские республики в Баварии и Венгрии; в Италии правые социалисты и центристы парализовали деятельность примкнувшей к Коминтерну социалистической партии, которая не смогла поэтому возглавить революционный захват рабочими фабрик и заводов в сентябре 1920 г., а всеобщая стачка в Чехословакии в декабре 1920 г. застала компартию врасплох. Наконец, в марте 1921 г. германская буржуазия снова сумела подавить вооруженное восстание рабочих. Мировая буржуазия, оправив-
17
шись от революционных потрясений, переходила в наступление на рабочий класс. Рост коммунистических партий в этой обстановке означал растущее сопротивление трудящихся.
На X съезде, отмечая рост и успехи Коммунистического Интернационала, В. И. Ленин вместе с тем говорил: «Это показывает, как международная революция нарастает и, параллельно, экономический кризис в Европе обостряется. Но во всяком случае, если бы мы из этого сделали предположение, что вообще в короткий срок помощь придет оттуда в виде прочной пролетарской революции, то мы просто были бы сумасшедшими, и в этом зале, я уверен, таких людей нет» >2>.
Однако особенность новой обстановки заключалась и в том, что «международная буржуазия, хотя она в экономическом и военном отношениях в сто раз сильнее нас, не в состоянии нас задушить» >3>. Характеризуя создавшееся положение, В. И. Ленин сказал: «Поскольку попытка международной буржуазии удушить нашу республику не удалась, постольку наступило равновесие,— разумеется, весьма неустойчивое» >4> В. И. Ленин трактовал его как равновесие сил в военной борьбе между буржуазией Франции, Англии, США, с одной стороны, и Советской Россией — с другой. Равновесие было неустойчивым, но оно давало передышку в борьбе.
История поставила тогда ребром вопрос: сможем ли мы удержаться длительное время без мировой революции одни, лицом к лицу с мировым империализмом до нового тура революций в капиталистических странах? Никто не мог сказать в то время, как долго это будет продолжаться — десять лет или больше, но Ленин понимал, что этот период будет продолжительным, он говорил о целой «эпохе равновесия». Теперь мы уже знаем, что период военного равновесия продолжался ровно 20 лет, до нападения фашистской Германии на Советский Союз.
Взвесив все за и против, Ленин дал утвердительный ответ на главный вопрос эпохи: сможет ли Советская Россия, только