Один из этих народовольцев подготовил отца к поступлению в реальное училище. Он выдержал экзамен и был принят. Будучи уже в шестом классе отец был по политическим причинам исключен с «волчьим билетом» из училища, без права поступления в другое учебное заведение. Спустя несколько лет, скрыв, что учился в реальном училище, он в другом городе сдал экстерном экзамен на звание народного учителя...
Прошел один год. Снова летние каникулы. Немцы наступали, и мы как беженцы летом 1915 г. уехали всей семьей в Орел. И когда в феврале 1917 г. разнеслась весть о революции в Петрограде, она не была для меня неожиданностью. Выйдя из гимназии, я увидел на площади у городской думы толпу и сразу же к ней присоединился. Кто-то достал в рядом расположенном мануфактурном магазине красную материю, у дворников добыли метлы, вытащили из них палки, прикрепили купленные полотнища и с красными флагами все отправились к заводу, который с начала войны был переведен на производство артиллерийских снарядов. Там мы соединились с рабочими и все вместе пошли назад, мимо городской думы, к тюрьме — печально знаменитому орловскому централу, в котором содержались политические заключенные. По дороге разоружали городовых.
Подошли к тюрьме. Небольшая толпа превратилась в огромную боевую демонстрацию. Заполнены народом были все прилегающие улицы. Невозможно было разглядеть, что происходит у ворот тюрьмы. Но вскоре раздалось мощное «ура», а затем — звуки Марсельезы. Рабочие на руках вынесли политических заключенных в арестантских куртках. И снова все пошли на площадь у городской думы. Начались митинги, речи на улицах, площадях, нескончаемые митинги. Так рухнуло самодержавие в стране. Но это было только начало.
Через восемь месяцев власть в Орле перешла в руки военно-революционного комитета, возглавлявшегося большевиками.
В ноябре 1919 г., будучи уже «старым» комсомольцем, я вступил в Коммунистическую партию.
* * *
В 1921 г. я был членом Дальневосточного секретариата Коминтерна, затем работал в восточном отделе Исполкома Коммунистического интернационала молодежи (КИМ), позже, вплоть до конца 1927 г., преподавал в Университете им. Сунь Ятсена в Москве. В 1921 —1927 гг. мне довелось быть на III, IV и V конгрессах Коммунистического Интернационала, II, III и IV конгрессах Коммунистического интернационала молодежи, на Съезде революционных организаций Дальнего Востока, на Съезде революционной молодежи Дальнего Востока и трижды работать в Китае: в 1922 г., в 1924 г. и в 1926—1927 гг. Я встречался с основателями Коммунистической партии Китая, Социалистического союза молодежи, участвовал в работе I съезда этого союза, присутствовал на I съезде рабочих союзов, вел переговоры с Сунь Ятсеном, беседовал с руководящими деятелями гоминьдана, с членами кантонского правительства и его русскими советниками, вместе с ними совершил переход из Кантона (Гуанчжоу) в Наньчан, а затем переезд в Учан, был свидетелем многих событий, вошедших в историю революционного движения в Китае.