Короче говоря, я двенадцать дней находился вместе с войском в местности Якка-тут. Днем и ночью я наблюдал за высочайшей артиллерией. В полночь я имел честь получить от его величества благословенное высочайшее распоряжение: «Приведите войска с артиллерией в Бухару и распределите их по воротам города, чтобы они наблюдали за ними». Случайно той ночью было очень темно: шел дождь и дороги были грязными. Согласно высочайшей милости, я сразу позвал всех /188/ предводителей и сотников, при свете факелов и фонарей приготовили к движению четыре пушки и поставили во главе колонны, войско шло за ними. В предполуденное время мы подъехали /166а/ к воротам города [Бухары]. Здесь же я распределил пушки на пять ворот города. Одного предводителя [с его отрядом] поставил у ворот Каракуль, двух каршинских предводителей — у Каршинских ворот. У ворот Шейх-Джалал [поставил] прибежище власти Амкнулла-бек бия [с его отрядом]; у ворот Намазгах — прибежище власти — Муллу Азад-бий инака, а Муллу Шараф-бия [назначил] к воротам Саллах-хана. Охрану ворот Кавала я поручил туркменам из Бурдалика. Вернувшись [домой], я благословил его величество. По ночам я вместе с несколькими своими людьми наблюдал за городскими воротами. До полуночи объезжал крепость внутри города, затем приходил отдохнуть во дворик возле ворот Кавала. Днем я поднимался в Арк и отдыхал там, [ожидая], что вдруг дадут какое-нибудь поручение.
После поражения большевиков на станции Каган, они об этом сообщили в Ташкент и Самарканд и оттуда по железной дороге в многочисленных вагонах прибыли большевики, которых было больше, чем муравьев и саранчи. [Они напали] на город Зийауддин, убили [многих] подданных, ограбили их 324[433]. Отсюда через реку [Кара-Дарья] переправились они в Хатырчи. Правитель последнего, вазарат-панах Астанакул-бий кошбеги не сумел оказать им сопротивления, бросил свое имение, домашнюю утварь, принадлежности, добро и бежал вместе с женой и детьми. Они явились в Янгикурган. В течение нескольких дней большевики /166б/ в вилайате Хатырчи чинили различного рода жестокости и насилия: жгли, грабили, убивали попадавшихся подданных и совершали другие беззакония. Отсюда [большевики] перебросились в вилайат /189/ Кермине, правителем которого был прибежище власти Саййид-бек бий дадхо, дядя с материнской стороны его величества [Саййид-Алим-хана]. Он не решился принять необходимые меры для борьбы с большевиками и выехал им навстречу. Вследствие этого поступка упомянутого правителя большевики не предприняли боевых действий и ни к чему не притронулись. Они того правителя вместе с его пятьюдесятью-шестьюдесятью приближенными взяли в плен и привели в Кермине.