Все эти мои ответы слушали большевики и Домогатский. Их глава Домогатский всю дорогу просил моих людей оказывать им помощи. Благодаря милости Аллаха, Домогатский на первых порах встречи проявлял симпатию к нам до такой степени, что какую бы просьбу мы не заявляли, он стоял на нашей позиции и добивался принятия их представителями большевиков.
Короче говоря, Домогатский удовлетворил все наши требования и сказал: «Раз вы требуете плату за пролитую кровь своих подданных, то второе условие, которым была плата за кровь, мы отставим. Не будем требовать друг от друга платы за кровь. Но, что касается двухсот вагонов зерна, то вы доставьте нам хотя бы сто вагонов пшеницы». Я ответил: «Говорить долго не будем, мы доставим вам пять вагонов пшеницы». Но они не соглашались. В конечном счете договорились дать двадцать вагонов, заключить мир и, составив договор из семи упомянутых требований, собралась чтобы его подписать. В четыре часа по полудни для каждой из двух сторон подготовили и вручили текст условий договора. Мы, устроив дружескую встречу с упомянутыми тридцатью комиссарами, вернулись на свои места /176а/ и стали ждать.
В указанный час Домогатский, Колузаев, Степанов /203/ и Мельников принесли нам тексты договоров 334[443]. Мы все трое, скрепив их своими печатями и подписав, вернули им договоры. Они тоже подписались на своем экземпляре договора и вручили нам. Для того, чтобы выразить свои чувства дружбы его величеству, Домогатский, командующий войсками Колузаев и Мельников изъявили свое желание поехать вместе с нами в Бухару. Мы вышли из вагона и увидели возле вагона сборище большевиков. Колузаев сказал: «Мы их собрали, чтобы и им сообщить о заключении перемирия». Он нас повел в круг собравшихся большевиков и, обращаясь к большевикам, [рассказал] о давнишней дружбе благородной Бухары, об интригах джадидов, о бесцельных военных столкновениях, о поступавших жалобах, о Колесове, о [целях] нашего приезда и о том, как, благодаря меня, удачно был заключен мирный договор, об условиях подписанного соглашения, о [своем намерении] отныне стараться укреплять дружбу. В таком роде он говорил около четверти часа и [закончил свою речь] возгласом «Ура!», то есть выразил свою радость. Тогда все большевики громко повторяли «Ура!», «Ура!».
Начальник станции Каган Гальперин тоже приехал вслед за нами в Кызыл-типпа и в деле заключения мира оказал нам содействие. Я сказал ему: «Командующий войсками Колузаев за мой приезд и заключение мирного договора выразил свою благодарность и признательность. Прошу выразить ему /