Мила перевела дыхание. Не хотелось выглядеть полной дурой.
– Фрэнк как-то упоминал об этом. Сначала рассказал отцу, а Грег сказал мне. Думаю, ему казалось, если я буду знать, что ты поддерживаешь связь с домом, обязательно свяжусь с тобой.
Она закрыла глаза. Ей действительно следует следить за своим языком. Она расслабилась здесь с ним, на теплой кухне.
– Хочешь есть?
Последовала непродолжительная пауза, словно Джордан хотел сказать что-то, но в последний момент передумал. Мила не знала, как истолковать загадочное выражение его лица. Что-то все еще тревожило его, но она не хотела спрашивать. В конце концов, это больше ее не касается.
– Здесь что-то изменилось, – внезапно заметил он.
Она проследила за его взглядом. Джордан смотрел так, словно видел кухню впервые.
– Я думала, несколько цветных акцентов оживят кухню.
Мила не сказала, как рассчитывала на то, что это порадует его отца. Грег по своей натуре был молчуном. Она ни на что не претендовала, понимая его состояние. Он часто грустил, никогда не говорил с ней о жене. Каков отец, таков и сын. Однако Мила чувствовала, насколько сильно он тосковал по ней. После того как собственный сын оставил его, он стал еще более угрюмым, а порой по-настоящему злым.
Мила подняла глаза на мужа. Выражение его лица было неоднозначным.
– Теперь понятно. Я уж подумал, что отцу стали нравиться веселенькие цвета.
Он кивнул на насыщенно-розовые занавески на окне.
Мила улыбнулась:
– Со временем ему действительно стало это нравиться. Сначала, конечно, он хмыкал и пыхтел, потом увидел, как это нравится мне. А для меня это было своего рода творчеством, успокаивало. В конце концов он сдался.
Стена была украшена мозаикой, которую она сделала собственными руками. Получилось неплохо. Это посоветовал врач, которого она посещала, пока восстанавливалась. Мила может гордиться собой.
– Тебе это помогало?
Он спросил едва слышно. Она что, ослышалась? Мила не собиралась обнажать перед ним душу, не хотела, чтобы он выспрашивал о том времени, которое ей так хотелось забыть.
– Это занимало ее достаточно, чтобы отвлечься от горьких мыслей.
Мила отвернулась.
Джордан понял намек. Через несколько минут она услышала, как наверху включился душ, и вздохнула с облегчением.
Он пытался влезть ей в сердце. Это легко удавалось в прошлом, когда одного взгляда было достаточно, чтобы она решила, будто может стать такой, как ему нужно.
Мила вздохнула и проверила пиццу. Тогда она была молода и по уши влюблена. Теперь знала, как должно быть на самом деле, научилась защищаться и не позволит ему снова влиять на себя.