И все равно индустрия культуры остается индустрией развлечения. Ее власть над потребителем осуществляется посредством развлечения – что проявляется не в откровенном навязывании своей воли, а при помощи свойственной развлечению враждебности по отношению ко всему, что мощнее его. Поскольку пресуществление всех чаяний культурной индустрии в плоть и кровь публики осуществляется в рамках стабильного глобального общества, тот факт, что в нем продолжают действовать законы рынка, является здесь лишь дополнительным катализатором. Спрос пока что не удается заменить простым покорством. Крупномасштабная реорганизация кинопроизводства незадолго до начала Первой мировой войны, заложившая основу для его стремительного развития, была не чем иным, как сознательным подлаживанием под потребности публики, нашедшие свое очевидное отражение в кассовых сборах: в ранние годы кинематографа никто не мог и подумать о том, чтобы всерьез принимать этот фактор во внимание. Флагманы индустрии кино, разумеется, всегда больше верящие в свой собственный в той или иной степени выдающийся кассовый успех, а вовсе не в прямо противоречащую ему истину, до сих пор мыслят сходным образом. Они верят исключительно в законы бизнеса – что справедливо ровно в той мере, в которой мощь культурной индустрии поддерживается вызываемым ею же спросом, а не противоречит ему, пусть даже это противоречие складывалось бы из всесилия и бессилия.
В эпоху позднего капитализма развлечение – это продолжение трудовой деятельности. В развлечении нуждается тот, кто хочет вырваться из круговорота механизированного производства, чтобы затем вновь встретиться с ним лицом к лицу. Однако механизация уже настолько завладела отдыхающим и его представлениями о счастье, она настолько основательно определяет производство развлекательного продукта, что в конечном счете потребителю в его свободное время предлагается лишь очередное подобие трудового процесса. Якобы присутствующее в развлекательном продукте смысловое содержание – всего лишь слабое прикрытие. Что в действительности остается в памяти – так это доведенная до автоматизма последовательность стандартизированных действий. Спастись от заведенного трудового распорядка фабрики или учреждения можно, лишь подражая ему же в свободное время. Этой неизлечимой болезнью страдают все формы развлечения. Удовольствие обращается в скуку, поскольку, чтобы приносить удовольствие, развлечение не должно стоить потребителю никаких усилий, а потому обязано строго следовать по наезженной колее устоявшихся ассоциаций. У зрителя не должно возникать потребности мыслить самостоятельно: в предлагаемом продукте уже заранее прописаны все предполагаемые реакции, но не при помощи смысловых связей – стоит задуматься, как они распадаются на глазах, – а при помощи сигнального кода. Производители стремятся тщательно избегать любой содержательной структуры, которая требовала бы внутренней работы. Развитие событий должно быть как можно строже подчинено причинно-следственному принципу, а вовсе не некой связующей мысли. Нет такого сценария, который не поддался бы усилиям съемочной группы, стремящейся выжать максимум из каждой отдельной сцены. В конце концов в царстве бессмыслицы начинает представлять опасность даже сама схема производства, поскольку она позволяет устанавливать какую-никакую, но все же логическую связь между смысловыми элементами. Нередко действию намеренно придают иной поворот, нежели тот, которого, согласно устоявшейся схеме, следовало бы ожидать при данном стечении обстоятельств с учетом имеющихся персонажей. Вместо этого аудитории предлагается, по всей видимости, наиболее эффектная мысль, посетившая авторов при работе над сюжетной линией. По ходу действия в кинокартину вклинивается со всем тщанием припасенный производителями сюрприз. При этом их склонность прибегать к наиболее бессмысленным действиям, вплоть до появления на экранах Чарли Чаплина и братьев Маркс, совершенно оправданно эксплуатируемая в таких жанрах популярного искусства, как клоунада и буффонада, тем более очевидна, чем легкомысленнее жанр. В то время как среди всего социально-психологического кино фильмы с Грир Гарсон и Бетт Дейвис еще как-то могут претендовать на то, чтобы обладать связной структурой, в детективах, мультипликационных фильмах или текстах песен жанра