– И ты считаешь, что у этой связи есть сознание? – спрашивает она.
– Точно, и мы называем его Богом.
Она тихо усмехается:
– Ты всегда такой…
– Заумный? – подсказываю я.
Она смеется уже громче.
– Я собиралась сказать «нудный».
– Да. О моем занудстве наслышан весь свет.
– Я шучу, – говорит она, толкая меня в плечо. – Мне нравится, что ты размышляешь обо всех этих вещах.
Мне самому нравится. Я и раньше задумывался об этом, но облечь свои мысли в слова сумел впервые. Есть в этой девушке нечто такое, отчего я становлюсь лучше. Я подношу ее руку к губам и целую пальцы.
– Как насчет тебя? – спрашиваю. – Ты не веришь в Бога?
– Твое представление о нем мне нравится. Я определенно не верю в того, канонического бога, адские муки и все такое.
– Но во что-то же ты веришь?
Она неуверенно морщит лоб:
– Не знаю. Наверное, меня больше интересует то, почему люди думают, что должны верить в Бога. Почему нельзя ограничиться наукой? Наука удивительна. Ночное небо? Потрясающе. Строение человеческой клетки? Непостижимо. Я не верю в религию, которая говорит нам, будто мы родились грешниками. Я не верю в бога, которого люди используют для оправдания всех своих предрассудков и низостей. Не знаю. Наверное, я верю в науку. Науки достаточно.
– Ха.
Солнечный свет отражается от зданий, и воздух приобретает легкий оранжевый оттенок. Даже несмотря на то, что вокруг нас – открытое пространство, я словно завернут в кокон.
Она говорит:
– Ты знал, что Вселенная приблизительно на двадцать семь процентов состоит из темной материи?
Я не знал, но ей, конечно же, об этом известно.
– Что такое темная материя?
Восторг – единственное слово, которым можно описать выражение ее лица. Она отнимает у меня руку и, потирая ладошки, принимается объяснять:
– Ученые не вполне уверены, но это разница между массой тела и его гравитационной массой. – Она выжидающе поднимает брови, словно произнесла какую-то потрясающую истину.
Я не потрясен.
Наташа вздыхает. Театрально.
– Поэты, – ворчит она, но на ее губах играет улыбка. – Эти две массы должны быть равны. – Она поднимает вверх указательный палец. – Они должны быть равны, но они не равны – у таких больших тел, как планеты.
– О, это интересно, – говорю я, ни капли не лукавя.
– Скажи? – Она вся сияет. Я без ума от этой девушки. – А кроме того, оказывается, что измеряемая масса Галактики не обладает достаточной гравитацией, чтобы можно было объяснить, почему она не разлетается на части.
Я недоуменно качаю головой. Она продолжает:
– Если вычислить гравитационное взаимодействие всех известных нам космических тел, его окажется недостаточно для того, чтобы удерживать на месте галактики и звезды на орбитах. Должно быть больше материи, материи, которая нам не видна. Темной материи.