Я замолкаю, не желая снова ее отпугнуть. Она поднимает голову со спинки дивана:
– Когда что?
Ее глаза блестят. Ей хочется знать.
– Когда я с тобой. Рядом с тобой я ощущаю себя живым.
Она убирает руку из моей. Я жду, что она снова замкнется в себе. Но вместо этого она подается вперед и целует меня.
Я ЦЕЛУЮ ЕГО, чтобы заставить замолчать. Если он продолжит говорить, я влюблюсь в него, а я этого не хочу. Правда, не хочу. Конечно, это не самая лучшая стратегия. Ведь поцелуи – тоже способ общения, только без слов.
ВЕРОЯТНО, МЫ БЫ ТАК и целовались, если бы не вернулась наша сердитая официантка с вопросом, собираемся ли мы заказывать что-нибудь еще. Мы не собираемся, к тому же нам все равно уже пора. Мне еще хочется сводить Даниэля в Музей естествознания, мое самое любимое место в Нью-Йорке. Я сообщаю ему об этом, и мы выходим на улицу. После полумрака норэбана солнце кажется слишком ярким. И не только солнце – вся улица сверкает. Город слишком громкий и слишком многолюдный.
На несколько секунд меня сбили с толку всевозможные офисы и магазины, расположенные друг на друге, и вывески на корейском языке. Но я вспоминаю, что мы находимся в Корейском квартале. Эта часть города, по всей видимости, должна быть похожа на Сеул. Интересно, так ли это в действительности. Я щурюсь на солнце и подумываю о том, чтобы вернуться обратно, в караоке. Я не готова к шумной, суетливой реальности Нью-Йорка.
Именно эта мысль приводит меня в чувство: реальность. Это реальность. Запах покрышек и выхлопа, звук огромного количества машин, спешащих в никуда, вкус озона в воздухе. Это и есть реальность. В норэбане мы могли притворяться, но только не здесь. Вот что мне нравится в Нью-Йорке больше всего – этот город сводит на нет любые твои попытки самообмана.
Мы с Даниэлем одновременно поворачиваемся друг к другу. Мы держимся за руки, но даже это теперь кажется притворством. Я освобождаю свою руку, чтобы поправить рюкзак. Он ждет, что я обхвачу пальцами его ладонь. Но я не готова.
Даниэль
Местный парень не способен оставить все как есть
МЫ СИДИМ БОК О БОК в поезде, и, хотя мы то и дело соприкасаемся плечами, я чувствую, что она от меня ускользает. Напротив нас никто не сидит; мы смотрим в отражение в оконном стекле. Я цепляю взглядом ее лицо, когда она отводит глаза. Ее взгляд блуждает по моему лицу, когда отворачиваюсь я. Рюкзак лежит у нее на коленях, и она прижимает его к груди так, будто в любую секунду может вскочить и убежать.