История Группы Профилактики Правонарушений читалась как роман. Сражение в Липовке, связь с Исааком Зайцем, создание агентурной сети и кульминация – штурм санатория «Море». Всё, о чём Хельга боялась мечтать, капитан пережил наяву. И этот великий негодяй ходил по управлению как ни в чём не бывало, пряча под пиджаком свои чёрные крылья.
На следующий день Хельгу вызвал генерал Лаас. Велел садиться. Цвет лица у генерала был темней обычного.
– Что ты делала в архиве?
– Искала материалы на Ларсена.
– Ну и?
– Он преступник.
– А ты?
– Как ты можешь сравнивать! Я лишь прочла его дело. А он людей убивал!
Генерал Лаас покряхтел.
– Ларсен выполнял приказ.
– Чей?
Генерал показал глазами на люстру. И продолжил.
– Он неприкасаемый. А твой поступок… Вот бланк, пиши заявление.
– О чём?
– Ты увольняешься по семейным обстоятельствам.
– Папа!
– Это лучшее, что я смог выторговать.
– Папа! Это нечестно!
– Есть альтернатива. Меня увольняют с понижением, тебя судят за попытку разглашения и угрозу национальной безопасности.
– Да кто судит-то?! – взвизгнула Хельга. Генерал снова показал на люстру.
– Нас спасло только то, что они тоже не хотят шума.
Генерал положил руку на плечо дочери.
– Ты поняла меня?
Хельга молчала.
– Ты поняла меня?
– Я заполню бланк у себя. В отделе. Всё равно вещи собирать.
…Она не пошла в отдел кадров. Она пришла к капитану. Шипела на него. Говорила, что не сдастся. Рано или поздно правда выплывет. И тогда ему конец. А он спокойно так:
– Вам сейчас сделать кофе, или вы ещё поорёте? Лучше же, если кофе горячий…
И тогда Хельга бросилась на Тома с кулаками. Её учили драться в академии. При удаче она могла бы даже нос кому-нибудь сломать. Но капитан оказался вёртким. Он мгновенно обездвижил нападавшую и прижал к столу. По ощущениям, пальцы его были выкованы из стали. Лишь чуть усилив сжатие, он бы перерезал ей запястье.
Хельга извернулась и плюнула. Попала ему на щёку. Он наклонился и вытер лицо о её блузку, где-то в районе лопаток.
– Сволочь!
– Дура!
– Гад!
– Истеричка!
– Убью тебя!
– Люблю тебя!
– Пусти!
– Успокойся, тогда отпущу. Слушай, какая ты костистая на ощупь!
Хельга билась сначала как львица, потом как птица, потом как рыбка. Наконец обессилела и заревела. А этот бездушный, бесчувственный упырь утешал и гладил её по голове.
Выходить в коридор с унизительно красными глазами невозможно. Пришлось долго сидеть с ним в кабинете, глотать кофе с коньяком. Поскольку спешить некуда и вообще теперь идти некуда, согласилась с ним поужинать. Теперь уже всё равно.
В ресторане капитана знали. Принесли такой Савиньон Бланк, что пришлось задержаться. Этот порочный человек жил приятной жизнью. К ночи Хельга решила, раз мир не хочет становиться лучше, незачем и стараться. Даже наоборот, Хельга тоже погрязнет в пороке. И пусть всем будет хуже. Или лучше. Некоторые вина странным образом разрушают в женщине логику, но усиливают решимость.