…Кажется, это называется сублимация. Если бы Анна сейчас ворвалась, потребовала занавесок и путешествий, Селиванов был бы счастлив. Пусть бы даже она закатила скандал. Персональную истерику, посвящённую только ему. И никаких тебе высоких брюнетов и крепких шатенов. А Тамара Ивановна – дура! Девочек ей подавай. Откуда, как на остров могут проникнуть девочки?
Том снова скис и даже запил. Он, наоборот, хотел в город, но его не брали. Не рады были ему и в деревне. Весёлая соседка мелькнула вспышкой. После неё ещё темнее стало.
Из запоя вывел дверной звонок. Том и не знал, что у калитки есть кнопка. Если нажать, в доме зазвонит. Том выглянул в окно. Пока он спал, остров подменили. Снег растаял. Вместо него бурые листья, старая трава, но сверху – новенькое солнце. На улице был другой мир, грязно-бурый, с морями-лужами и ярким светом. У калитки кто-то топталось. Невысокого роста, плохо различимое за оградой. Оно и звонило, видимо. Дорожка к калитке залита была водой, холодной и мокрой на вид.
– Не звоните больше! Я уже встал! Входите! – крикнул Том.
Калитка открылась. Пришла Кира. В резиновых сапожках, вся яркая, в куртке и без шапки. Снегурочка. Всё красивое кажется хрупким. Пока Кира балансировала по лужам в сторону дома, Ларсен успел испугаться, что девочка поскользнётся: упадёт, вымокнет, заболеет, поранится.
– Вы почему без шапки? – спросил вместо «здрасте».
Кира отмахнулась.
– Мне срочно нужна ваша помощь.
Девочка вошла, огляделась с сомнением.
– У меня уборка! В другое время здесь намного чище! – наврал Том. Зачем-то ему хотелось казаться лучшим человеком. До Киры он считал, такого быть не может.
– Так вот, вы же начальник полиции?
– Так точно. А вы весна?
– Почему это?
– Ну, растаяло, солнце. И вы пришли. Всё сходится.
Кира умеет быть очень серьёзной.
– Послушайте. Я не ребёнок. И у меня серьёзное дело.
– На всякий случай, единорогов не существует. Дедов Морозов тоже, хотя это сложно бывает доказать.
– У меня пропал попугай.
– Даже не знаю. Может, улетел?
– Конечно улетел. Он же птица. Будь у вас крылья, вы бы тоже улетели.
– Ох, Кира. Не представляете, как точно вы сформулировали мои проблемы.
Раньше Ларсен избегал детей. Он и с людьми-то бывал неловок. А дети – гипертрофированные люди. Они не бывают равнодушны, только рады или недовольны. Игнорировать их бессовестно. Орать на них плохо. Правду им не скажешь, но и врать им невозможно.
– Скажите, Кира. А вы пробовали обратиться к капралу Саксу? Мне кажется, поиск попугаев соответствует его профессиональному уровню.
– Капрал не подходит. Он толстый и неловкий. Он все ветки обломает и сам убьётся.