Я довольно улыбаюсь, пока опускаю пальцы ниже, чувствуя ее мягкие, гладкие складки. Пока палец играет с клитором, я резко вставляю два пальца в ее проход. Она громко выдыхает, глаза открываются от шока, но выражение ее лица — вызывающее. Она не хочет показывать мне, что ей нравится, ей нравятся мои пальцы внутри нее. Она пытается восстановить дыхание, приклеившись взглядом к моим глазам. Она не ожидала, что так глубоко внутри нее я буду двигать пальцами.
Я не собираюсь быть с ней нежным. А с чего я должен? Ей нравится грубость и после двух гребанных лет ее отсутствия, я заслуживаю удовлетворения. Черт, эта сука скрылась, ушла, никому ни сказав ни слова. Она должно быть скрупулезно планировала свой побег днями, неделями и может даже месяцами, пока была со мной.
Я начинаю двигать пальцами вперед-назад, в комнате слышится только чмокающий звук от ее соков, которыми покрыты мои пальцы. Чем больше я наращиваю темп, тем больше она начинает стонать, с трудом дыша, но она не дает мне удовольствия увидеть ее оргазм. Она по-прежнему с вызовом смотрит на меня.
Одной рукой я удерживаю ее тело неподвижно, другой рукой все сильнее и быстрее трахаю ее. И вот оно, стенки ее киски начинают сжиматься. Она уже близко. Мой план заключается в том, когда она уже фактически подберется к оргазму, я остановлюсь. Просто остановлюсь и все. Тем самым заставив ее умолять о моем члене, но дело в том, что я не могу остановиться. И не хочу останавливаться. Мне хочется увидеть выражение ее лица, когда она будет кончать.
Наконец, низкий стон слетает с ее губ.
Пальцем я все еще потираю затвердевший клитор, пока два моих пальца внутри нее пытаются дотронуться до точки G. И то, как она пытается сдержать стон, говорит мне, что я нашел эту чертовую точку.
Она с силой хватается за мои плечи. Я вижу, что она больше не может сдерживаться. Челси плотно сжимает губы и отворачивается на мгновение, не в состоянии контролировать себя. Глаза закатываются, тело замирает, но я не останавливаюсь, потому что она почти готова...
Еще немного... и она кончит.
Челси громко кричит, ее тело замирает, а потом начинает неудержимо дрожать. Бедра вдавливаются в мою руку, а пальцы скручиваются. Внутри нее происходит настоящее землетрясение, но я все равно не прекращаю двигать жестко пальцами. Она что-то бормочет, захлебываясь в стонах, и от ее вида, я едва скрываю похоть в глазах.
Она моя.
Хочет она этого или нет, но она принадлежит мне. И находится в моем логове. Я буду делать с ней все, что захочу. Она моя должница, пока я не решу, что она заплатила за все сполна.