Торн крепче сжимает мою руку, пока мы идем в их сторону, я с удивлением поднимаю на него глаза. Лицо у него напряженное.
— Только вспомни о дьяволе, — нараспев произносит мать Торна, переводя взгляд с двух женщин на своего сына. Она обладает такими же холодными серыми глазами, как у Торна, но она приподнимает голову вверх, словно в комнате стоит неприятный запах. Я даже вижу, как ее узкие ноздри сжимаются.
— Торн, — вполне официально приветствует его отец.
— Мама, отец, — отвечает Торн, кивая каждому из них.
— Мы как раз обсуждали Элли. Леди Боскомб и миссис Уоткинс интересовались твоими планами на будущее. Я сказала, что совершенно не знаю твоих планов. Твои планы хранятся под большим секретом, не так ли? – спрашивает его мать, при этом интонация ее голоса и выражение лица остаются такими же. Я во все глаза пялюсь на ее гладкое, припудренное лицо, чуть ли не в шоке, что между членами его семьи нет никаких нежных объятий или типа того.
— Миссис Боскомб, миссис Уоткинс, — каждой кивает Торн.
Они также вежливо кивают и улыбаются ему в ответ.
Ух ты! У меня возникает такое чувство, будто я сейчас попала в сумеречную зону. Никто открыто радостно не улыбается и не дотрагивается друг до друга. С таким же успехом я могла войти в комнату, заполненную роботами. Похоже все здесь забыли, что есть такое понятие, как выражение чувств.
— Пожалуйста, извините меня, — говорит он женщинам, прежде чем обратиться к матери. — Мама, я хочу познакомить тебя с Челси Эпплби.
Его родители переводят на меня совершенно безразличный взгляд. Если эти люди именно те, кто родил и воспитал Торна, именно теперь я начинаю понимать, почему он скрывает все свои эмоции и постоянно так сдержан. Как возможно научиться выражать свои эмоции, если ты рос в среде, полностью лишенной их?
— Здравствуйте, мистер и миссис Блэкмор. — Вежливо отвечаю я. От моих слов реакция его матери становится еще более странной, словно она смотрит на некое насекомое, которое сидит на травинке. Я не понимаю, зачем я сделала свой следующий жест. Возможно от огромной нервозности, вызванной настолько ее ледяным отношением ко мне, но мои колени сами собой подгибаются, и я совершаю небольшой реверанс.
— Боже правый, — насмешливо восклицает миссис Блэкмор, положив руку на грудь и издав единственный звук после моего реверанса. — Ха.
Я понимаю по ее возгласу, что она надсмехается надо мной, отчего у меня краснеет не только лицо, но и шея.
— Ты могла не делать реверанс. Мы не королевские особы, — упрекает меня мистер Блэкмор.
— О, простите, — бормочу я с горящим лицом.