– Мадемуазель? Вам нужен билет?
Кассирша показывает на компьютер и на поезда у перрона, улыбаясь так, словно только что выиграла в лотерею.
Так же приветливо улыбаюсь в ответ и мотаю головой.
– Нет. Нет, неважно. Все в порядке. Спасибо. Мерси.
Тащу свой розовый чемодан обратно к табло отправлений. Что же мне теперь, ради всего святого, делать, чтобы попасть домой? Конечно, Эллиот может строить какие угодно планы на мой счет – сейчас это уже неважно; ясно же, что я – стопроцентная обуза, ходячий несчастный случай, который только и ждет подходящего момента.
Сажусь на чемодан и звоню Эллиоту – спросить, что именно я должна сделать. Меня перекидывает на голосовую почту. Бормочу в динамик: «Только не сейчас, Эллиот. Еще этого мне не…»
– Пенни-чуденни! Вот ты где!
Оборачиваюсь через плечо и вижу Эллиота, в его любимых клетчатых брюках и красных лоферах. Каштановые волосы изящно уложены, а свежая белая рубашка и черная бабочка отлично сочетаются с очками в черепаховой оправе. Бегу к Эллиоту и запрыгиваю на него, обнимая ногами, как в каком-нибудь низкосортном кино.
– Эй, полегче! Это же не «Грязные танцы»! Я не готов к таким проявлениям эмоций, – смеется Эллиот и аккуратно ставит меня на землю.
– Прости. Я так рада тебя видеть! Неужели ты правда здесь? Так это и был твой план?
– Да. Чтобы решить, что тебе нужно возвращаться домой, у меня ушла где-то миллисекунда. Потом я подумал: все равно у нас с тобой у обоих сердца разбиты. Мы типа грустные неудачники. Так где я хочу грустить? У себя в спальне в Брайтоне? Или в Париже? Нью-Йорк вытащил тебя из депрессии; почему бы Парижу не сделать то же самое для меня? Считай, это судьба: мне несколько дней не надо ходить в «Шик»; я взял кредитку, которую отец дал мне на экстренный случай, и купил билеты; и у меня было время доехать сегодня утром до Лондона, чтобы успеть на «Евростар»[19]. Я не спал ни секунды. Мне нужно принять душ после дороги… но я здесь!
– Эллиот, ты лучший! И какой у нас план?
– Я заказал гостиницу в пятнадцатом арондисмане.
Божечки, как же я люблю Эллиота!
– Это что еще такое?
– Арондисман – это округ Парижа. Ты вообще знала, что в Париже двадцать округов?
Он берет меня за руку, и мы выходим из вокзала на поиски такси.
Несмотря на то, что печаль все еще накрывает меня дождевыми тучами, чувствую я себя так, словно тучи эти немного разошлись, и в просветах засияла радуга, частично рассеявшая мрак. Все изменилось, потому что Эллиот – рядом со мной.
– Конечно, не знала! Слушай, Эллиот, ты выглядишь потрясающе, хотя не спал всю ночь. Вот видел бы ты мои глаза сейчас…