Ной вздыхает.
– Ты – лучшее, что со мной когда-либо случалось, Пенни. Но музыка – моя страсть и моя жизнь. Я не хочу, чтобы меня заставляли выбирать между тобой и ею.
Тянусь и беру его за руку.
– Конечно нет, Ной. Тебе вовсе не нужно выбирать между нами. Я видела тебя на сцене – и там ты в своей стихии. Ни за что не бросай музыку, Ной. Просто нужно дать мне время. Время… выяснить, кто я есть.
Повисает тяжкая пауза, грозящая превратиться в вечность. Ной не отпускает мою руку.
– Я буду скучать по тебе, Пенни. Каждый день.
– Я тоже, – отвечаю я.
Он подносит мою руку к губам и целует костяшки пальцев. Собираю последние крохи самообладания, чтобы не броситься ему на шею прямо сейчас и не сказать, что мы можем быть вместе, несмотря ни на что. Но я знаю, что гастроли не принесут мне радости. Ной должен закрепить свой успех, а мне нужно время, чтобы разобраться в собственной дальнейшей жизни.
– Почему ты передумала? – спрашивает он.
– Ты о чем?
– Почему ты решила выйти на связь? Просто потому, что я приехал в Великобританию? Я прилетел бы сюда откуда угодно, если бы ты захотела встретиться. Ты же знаешь об этом.
Мотаю головой.
– Нет, дело не в этом. Дело в Алексе. Я тебе не говорила, но Эллиот с Алексом тоже разбежались.
– Да ладно! – у Ноя падает челюсть. – Ты, наверно, меня разыгрываешь. Они же были прекрасной парой!
– Я тоже так думала. Но письмо ЧистойПравды действительно потрясло Алекса, и он предпочел разорвать отношения. Зато потом все-таки совершил «каминг-аут», и семья приняла это просто великолепно. Теперь он хочет поделиться этой новостью с Эллиотом и вновь его завоевать. Мы устраиваем Эллиоту сюрприз ночью в этот четверг, на эстраде в Брайтоне. Мы даже поставим одну из твоих песен – ты же знаешь, как им обоим нравятся Elements.
Ной сжимает мою руку, и я чувствую, как между нами проскакивает искра. Но прежде чем она успевает развиться во что-то большее, Ной поднимается с дивана.
– Мне правда нужно идти, Пенни. Скоро мое выступление. Но, конечно, ты можешь быть здесь сколько угодно, если тебе не надо уезжать прямо сейчас… Я был бы счастлив увидеть тебя и после концерта.
Я качаю головой.
– Нет, я пойду. Я встречаюсь с подругами.
– Так, значит, до свидания? – печально спрашивает он.
– Видимо… видимо, так.
Мы обнимаемся – так, как должны были сделать еще в Париже. Ной заключает меня в кольцо своих рук, а я обнимаю его за талию, утыкаюсь лицом ему в шею, вдыхаю его запах. Объятие длится дольше, чем это нужно, и ни один из нас не хочет его размыкать.
Наконец Ной отстраняется. На мгновение наши губы оказываются настолько близки, что хватило бы самого крошечного движения, чтобы поцеловаться – и тогда можно было бы забыть о нашем разрыве навсегда.