Мой парень лезет в холодильник.
– Будешь кока-колу, Пенни? – предлагает он.
– Да, спасибо. – Гляжу за окно и понимаю, что вижу гигантские ворота с толстенными колоннами и квадригой на крыше. Они огромные и величественные – именно такие, каких я и ждала от Берлина.
Неосознанно взвизгиваю.
– Вы только гляньте! Это же Бранденбургские ворота, да?
Все поворачиваются к окну. Я понижаю голос, так чтобы меня мог слышать только Ной.
– Не могу дождаться Дня волшебных случайностей!
– Я тоже. – Он ласково сжимает мою руку.
– Эллиот прислал сообщение с длиннющим списком того, что нам нужно обязательно увидеть. Тут есть здание больше трехсот пятидесяти метров высотой и…
Блейк прыскает со смеху и смотрит на нас с Ноем.
– Что-что? Чего волшебных?
Волна смущения поднимается внутри меня – я осознаю, как, должно быть, по-детски это звучит для Блейка. Но Ной тут же бросается на защиту.
– Полегче, дружище… Ты просто не знаешь, что такое любовь!
В типично мужском стиле Блейк посылает нас куда подальше. Атмосфера сразу накаляется.
К счастью, появляется Ларри и объявляет, что мы приехали. Как раз вовремя – Блейк уже готов ринуться в драку. Удачно, ничего не скажешь. Дин хлопает в ладоши, и все сразу же поворачиваются в его сторону.
– Ребята, у меня потрясающие новости! – Глаза менеджера сияют так, словно он в лотерею выиграл. – Ни за что не догадаетесь, кого я пригласил в гости к The Sketch сегодня вечером.
Дин выдерживает драматическую паузу, накаляя ожидание.
– Леа Браун! Пока что это совершенная тайна, но публика будет в диком восторге, ручаюсь! Ну не классно ли, скажите, парни?
Все вокруг начинают прыгать как сумасшедшие и давать друг другу «пять». Еще бы: такой неожиданный поворот гастролей поднимет внимание к группе выше крыши. Вот только я, когда думала об еще одной девушке, точно не имела в виду якобы-бывшую-девушку Ноя. Из-за Блейка эти гастроли – и так трудная затея, а прибытие Леа Браун, почти уверена, превратит их в настоящий ад.
Площадка, на которой ребятам придется выступать в Берлине, кажется, раза в два больше «Брайтон-Центра». Эхо шагов мечется по сцене, пока Ной готовится к саундчеку. Вокруг нас все время люди, но даже в автобусе, по дороге из аэропорта в гостиницу, а потом в концертный зал, я не почувствовала ни малейшего дыхания города. Мы можем находиться где угодно. Единственный признак, что это все-таки Германия, – красные таблички с надписью «Ausgang» вместо «Выход».
Я подхожу к самому краю сцены. Разглядываю море пустых кресел, которые очень скоро заполнят визжащие фанаты. Даже сейчас, в пустом зале, я чувствую, как по спине пробегают мурашки.