Поначалу упираюсь – неужели это письмо его совершенно не взволновало? – но потом уступаю. К тому же я знаю, что сейчас мне станет лучше только от его объятий.
Ной целует меня в лоб.
– Это многое доказывает, Пенни. Это доказывает, что мы имеем дело с совершенно спятившим человеком, вот и все. Он ничего тебе не сделает, обещаю. Теперь у нас есть это письмо, и мы отдадим его Ларри. Пусть глянет. Это тоже часть его работы.
Киваю и тяну его за руки, чтобы он крепче меня обнял. Это реальность. Мы реальны. А письмо – просто плод чьей-то больной фантазии.
– Ты правда думаешь, что это какая-то из твоих поклонниц хочет, чтобы я уехала?
Ной весело смотрит на меня, и я понимаю, как глупо прозвучал мой вопрос. Ну конечно, некоторые фанатки предпочли бы, чтобы меня рядом с Ноем не было. Я видела, с каким обожанием и любовью смотрит на Ноя толпа, – чуть ли не благоговейно. Сколько этих девушек представляют себя на моем месте?
– Пожалуйста, не бросай меня сегодня ночью. Боюсь, я не смогу уснуть, если останусь одна.
Я знаю, что Ной не станет нарушать правила, установленные моими родителями. Но еще я знаю, что он уважает мои чувства и не сделает ничего, к чему я не готова. Я ему доверяю.
Ной кивает, и я облегченно вздыхаю.
– Уберу все, и мы пойдем спать. Разберусь с этим завтра в автобусе.
Иду в ванную и умываюсь – словно смываю с себя весь этот день. Из-за нового появления ЧистойПравды я чувствую себя грязной – даже если это всего лишь спятившая фанатка, как говорит Ной. Я чищу зубы и переодеваюсь в самую уютную пижаму. Думаю обо всех девушках, которые сейчас хотели бы оказаться на моем месте, и мне становится грустно. Хотели бы они этого и дальше, если бы знали, как это трудно?
– Ты знала, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел? – произносит Ной, едва я появляюсь в дверях ванной. – Ты помогаешь мне справляться со всем этим.
Он машет рукой в сторону мешка с фанатской почтой, завязанного и убранного в угол. Сажусь рядом с Ноем.
– Ты не заслуживаешь того, что с тобой происходит, – продолжает он, – и я обещаю: как только закончатся эти две безумных недели, мы сможем все время быть вместе, только ты и я. Никаких пугающих писем, анонимных номеров в отеле и бесконечных поездок. Ты наконец сможешь увидеть Нью-Йорк летом! Он такой же волшебный, как и зимой. Даже, пожалуй, лучше.
– Звучит восхитительно, – я уже клюю носом.
Он гладит мои волосы.
– Просто помни, Пенни. Ты и я против целого мира.