– Бомжи за него так переживают? – удивилась я.
– И они тоже, – вздохнул Венчик. – А уж если до серьезных людей дойдет, то пиши пропало!
– Ты о каких серьезных людях говоришь? – насторожилась я.
– Матушка Татьяна Александровна! – укоризненно воскликнул он. – Или ты про «химию» никогда не слыхала?
– А-а-а! Стройки народного хозяйства! Да, было такое наказание по нетяжким статьям. А еще освобожденных по УДО туда направляли.
– Вот-вот! И многие из этих «химиков» потом на комбинате осели. А чего же не остаться? Общежитие им дали, зарплата достойная. Живи да радуйся! Женились люди потом, квартиры от комбината получили, детишек народили. Мне рассказывали, как они в 90-е стеной за комбинат встали. Ильич-то тогда чем областным хапугам пригрозил? Что он людей на улицу выведет! Что пройдут они до самой областной администрации и митинг там устроят! А это не сто человек, не тысяча и даже не десять тысяч. Это тысяч тридцать или сорок! Да и потом, уже в этом веке, когда его ранили… Опять же эти бывшие «химики» с ружьями охотничьими его с семьей охраняли. – Видя, что я осознала серьезность момента, Венчик задумался, вздохнул и сказал: – Тут серьезный повод разговор завести должен быть. Буду думать, как половчее на эту тему свернуть.
– Не придется, – успокоила его я. – Завтра к твоему приезду район уже будет гудеть, как растревоженный улей. Тут тебе только и дел будет, что вовремя охать, ахать и запоминать все, что другие говорят. Для меня главное выяснить, кто его ненавидит так люто, что желает ему смерти… – Венчик аж на стуле осел от моих слов. – Или кто больше всего выиграет от его смерти.
– Господи! – Аякс даже руки на груди молитвенно сложил. – Да во что ж ты, матушка, вляпалась-то?
– Не волнуйся, все под контролем. Во всяком случае, тебе ничего не грозит, если сам не нарвешься, – я достала из сумки запасные ключи от этой квартиры и протянула ему: – Вечером, как вернешься, звони мне независимо от времени. Стационарный телефон тут работает, а номера мои ты знаешь. А это тебе, – я дала ему две тысячи рублей мелкими купюрами, – на расходы. Деньги не свети. Убить тебя за них, может, и не убьют, но побить могут, а ты мне здоровым нужен.
– За эти? – удивился он. – Да там для них это не деньги. Они же те вещи, что возле мусорок подбирают, не все себе оставляют, а многое на барахолке продают. Нужно какой-нибудь бедной старушке пальто на зиму, потому что старое уже совсем никуда не годится, вот она там его и сторгует. Так что люди на химволокне отнюдь не бедствуют.
– Да уж! Много нового ты мне рассказал, – покачала головой я. – Ладно, пойду я. А ты постарайся управиться за один день, потому что послезавтра у тебя новое задание может быть.