– Вот и пускай тебя после этого в дом! – шутливо проворчала я, проходя в комнату.
– Матушка Татьяна Александровна! – обрадовался Венчик и отложил свое рукоделие. – Весь день в трудах и заботах, аки пчелка! Небось и не поела! И не присела! Ох, не жалеешь ты себя! А ведь все для людей! Все для людей! Ну пойдем, я тебя кормить буду!
А есть-то хотелось зверски! А из кухни-то вкусно пахло! В общем, пришлось мне туда идти! И пока Венчик накрывал на стол, я заново знакомилась с еще утром грязнющей и засаленной, а теперь сиявшей чистотой кухней. На первое была солянка из пакета, на второе – сваренные, а потом обжаренные пельмени, на третье – кофе настоящий, хоть и не в турке, а в кастрюльке сваренный. Причем что посуда, что кастрюли со сковородой были как новые.
– Венчик! Может, мне тебя в домработницы взять? – чувствуя приятную осоловелость от непривычно обильного ужина, спросила я. – Пойдешь?
– Шутишь, матушка? – хихикнул он. – То, что я тут прибрался, так это исключительно из чувства благодарности. Да в охотку мне это было. А вот когда по обязанности? Сама знаешь, Татьяна Александровна, не для меня это. Я свободу люблю.
– Знаю, это я пошутила. Теперь давай о деле. Я смотрю, экипировку ты себе уже подготовил, значит, не замерзнешь. Только ты особо не выпендривайся, а то раскулачат тебя местные бомжи. Так ведь и насмерть замерзнуть недолго.
– Э нет, матушка! – со знанием дела покачал головой Аякс. – Это когда-то давно там за целые башмаки убить могли, а теперь другие времена настали. Ты, видать, давно в том районе не была, вот и не знаешь. А ведь это сейчас, почитай, самый богатый район в городе – люди-то на химкомбинате очень хорошие деньги получают! Я от знакомых своих точно знаю, что жители там совсем целые вещи на мусорку выносят! И в баки не бросают, а рядом кладут. А все только потому, что из моды вышли! Одевай да носи! Не-е-ет! Там теперь я буду на их фоне бедно выглядеть.
– Не спорю, тебе виднее. А задание тебе будет вот какое: мне нужно знать в мельчайших подробностях, что люди там говорят о генеральном директоре комбината Шестопалове: кто его друзья, кто враги, что у него с первой семьей, то есть женой и старшими детьми, потому что со второй я сама разберусь.
– Сложно это будет, – впервые на моей памяти озадаченно произнес Венчик, и я удивленно на него вытаращилась. – Ильич там в бо-о-ольшом почете. Все о нем как о спасителе, прости меня господи, – он истово перекрестился, – говорят. Если б не он, то от комбината сейчас и помину бы не осталось, как и от всех других заводов в Пролетарском районе. Да и не только в нем. Не дай бог, о нем худое слово сказать! Тут и ноги можно не успеть унести.