– Почему она так подумала?
– Она сказала… сказала, что помогает мне. Сказала, что обеспечит мою безопасность. Велела мне прекратить сопротивляться, но я не послушалась. И она ударила меня. Она убила моих родителей и заставила меня посмотреть. – Дыхание девочки участилось, ее плечи задрожали, и она начала задыхаться.
Я склонилась к ней и, мягко положив руку на спину, заставила наклониться вперед.
– Опусти, mija, голову к коленям как можно ниже. И просто дыши. – Я поддерживала ее спину, не пытаясь гладить, поскольку заметила уходящие под жилет синяки и боялась сделать ей больно. – Просто постарайся восстановить ровное дыхание.
Я чувствовала, как она дрожит под моей рукой, как вяло вздымается ее грудь, сотрясаемая тихими всхлипами.
– Здесь ты действительно в безопасности, Эмилия, поверь мне.
В посланном Шиван сообщении я просила ее оставаться в доме. Если она выйдет, то, скорее всего, рванет к своей машине и уедет. Не думая о том, во что это обойдется мне лично, я совершенно не хотела, чтобы Холмс потом вызывала ее для допроса. Это могло обернуться большим стрессом.
– Я и дома была в безопасности, – возразила Эмилия прерывистым и тонким голосом.
Я слегка надавила мизинцем на зеленоватый край синяка на ее лопатке, и девочка поморщилась.
– Родителям разрешается наказывать своего ребенка, – монотонно пробубнила она.
– Но им не разрешается вредить ему.
– Поэтому нам надо убивать их? Что, убийство разрешено?
– Нет. Эмилия, нет, убийство – это тоже плохо. Нам придется остановить эту особу.
– Моя мама… – Она судорожно вздохнула – и тут же застонала от острой боли. – Мама говорила мне не сопротивляться, делать все, что говорят, и тогда со мной все будет в порядке… – Девочка заплакала, и я обняла ее, чтобы не дать свалиться с качелей. – А та женщина подошла к моему папе, и я стояла там, как идиотка, держа за руку умирающую маму. Мою маму… и ничего не делала.
– Ты и не могла ничего сделать, – тихо возразила я, – ведь у той женщины был пистолет, детка, и она уже ударила тебя. Если б ты продолжала сопротивляться, она, вероятно, убила бы и тебя.
– Но она говорила, что оберегала меня.
Прикусив губу, я пыталась придумать, чем можно утешить потрясенного, расстроенного ребенка.
– Понимаешь, Эмилия, когда кто-то озадачил себя спасательной миссией, поставив перед собой четкую цель, то любой, кто мешает этому, может оказаться в серьезной опасности. Этой особе необходимо было спасти тебя, но если б ты слишком упорно сопротивлялась, если б дала ей повод думать, что тебя уже нельзя спасти… Милая, нам приходилось сталкиваться с такими одержимыми безумцами. Она могла бы убить тебя или по меньшей мере очень сильно ранить. Ты послушалась маму – и, вероятно, спасла себе жизнь. Должно быть, мама очень любила тебя.