– Оно слишком маленькое.
– Мы могли бы расшить его, вставить клинья по бокам.
– Зачем? – уныло протягивает она, заканчивая с рукавами и касаясь пальчиками нежного кружева на рукавах. – Какой толк? С таким шрамом ни один мужчина на меня не посмотрит.
– О, Роза, вовсе нет… – начинаю возражать я, но потом замолкаю, прежде чем произнести самые важные слова в жизни. – Знаешь, ты возьмешь мое синее платье, и однажды мы пойдем во дворец вместе, я надену вуаль, а ты платье, и все будут расступаться, давая нам дорогу, полагая, что мы две знатные дамы.
Роза хихикает и вертит меня в разные стороны.
– Само совершенство, – удовлетворенно произносит она.
– Я принесу тебе что-то с ужина, – обещаю я, волнение подхватывает меня, как порыв ветра.
Меня принесли, как обычно, в портшезе, но вместо того, чтобы направиться в комнаты на чердаке, меня несут в комнату на втором этаже дворца, вверх по лестнице, которая гораздо больше той, по которой я обычно поднимаюсь.
– Это изумительно! – восклицаю я, оглядываясь на золотых херувимов, парящих по коридору, розово-зеленые гобелены, которыми завешаны все стены, на стол, видимо сделанный из цельного куска зеленого камня.
Дворецкий у двери хмыкает и свысока отвечает мне, поскольку мы с ним одни:
– Видела бы ты остальной дворец!
– А я видела, – возражаю я.
– Сомневаюсь, иначе ты не стала бы восхищаться этими покоями.
Входит король, и я лечу в его объятия, показав язык лакею, когда обнимаю короля.
– О Ваше Величество, какая красота!
– Но не настолько красиво, как ты, дорогая моя, – отвечает он, качая головой, и начинает меня вертеть. – Как же ты великолепна в этом убранстве! Я подумал, что ты хотела бы поужинать с моими друзьями. Какой толк в жемчужине, которая скрывается внутри моллюска? Какой толк в красоте, если ею нельзя похвастать?
– Я бы с радостью поужинала с вашими друзьями, – учтиво отвечаю я. – Я буду вести себя прилично, и я могу заверить вас, что знаю, как держать себя с господами.
– Ах, об этом не волнуйся, – говорит король, жадно сжимая руками мою грудь. – Это близкие друзья, которые знают, что король безумно, невероятно очарован тобой.
– Без ума от любви? – дразню я его. – А вы в меня влюблены?
– Быть может. Иди сюда, – зовет он и ведет в соседнюю комнату, где уже накрыт стол и ждут гости.
– Ах, сир, она восхитительна! Совершенно восхитительна!
– Настоящая греческая богиня, Афина с Гебой в одном лице, не меньше!
– Очаровательное дитя!
– Я вас прекрасно понимаю: прелестнейшая малышка, – произносит полная невысокая женщина с очень красивым лицом, довольно холодно разглядывая меня. – Чрезвычайно прелестная малышка. – В голосе ее сквозит неодобрение, и у меня округляются глаза: представить себе не могла, чтобы кто-то мог позволить себе вот так разговаривать с королем. Моя сестра Маргарита говорила мне, что в Версале даже самые отважные генералы держатся мягко и подобострастно, как женщины.