– Они слишком любят секс, – шепчу я. – Они любят его так же, как и я.
Мои слова неожиданно оказываются правдой, а не избитой фразой, призванной возбудить партнера. Прямо здесь, в темной ночи, под звездами. Какая отличная мысль, и я ощущаю, что что-то незнакомое внутри меня толкает ближе к королю, как будто я сама возбудилась.
– Серьезные слова, малышка, – говорит король со смехом, притягивая меня ближе. – Ты не должна заставлять меня желать чего-то непристойного.
Неожиданно я понимаю: час настал. Мама всегда говорит, что сообщать мужчине важные новости нужно в подходящее время, а лучшего времени, чем сейчас, под звездным небом, не придумать.
– Ваше Величество… – я медленно целую его, потом отстраняюсь, обхватываю его лицо руками, – у нас будет ребенок.
Я с удовлетворением наблюдаю за тем, как Роза складывает и пакует мои вещи в два больших сундука – синяя кожа, тисненная золотыми завитками, хотя я точно не знаю, что там написано: «Морфиза» или «Мари-Луиза О’Мёрфи». Сейчас у меня уже десять платьев, несколько красивых украшений и бесчисленное множество туфель. Одно из платьев я подарила Розе, и однажды она ходила во дворец и смотрела, как обедает королева со своими дочерьми, принцессами. Она вернулась на улицу Сен-Луи и весь вечер проплакала. Но когда я попыталась узнать, что случилось, единственное, что смогла сказать Роза, это то, что она никогда и подумать не могла, что на свете существует такое богатство.
Мы отправляемся в вояж! В королевский замок Фонтенбло; король решил, что он не сможет без меня целый месяц, пока двор будет там, поэтому я еду. А сопровождает меня Роза.
– Ты моя личная служанка – служанка знатной дамы, – говорю я ей, и мы обе заливаемся смехом.
Катрин в открытую завидует; она считает, что ей не место в этом доме, что она выше меня и остальных девчонок, которые иногда здесь задерживаются на недельку-другую, а потом исчезают без следа. Она всегда жалуется мадам Бертран, что хочет иметь собственное заведение.
– Выше головы не прыгнешь, – пренебрежительно бросает мадам Бертран. – Вы все просто маленькие шлюшки.
Дорога до Фонтенбло долгая, мы почти целый день едем в великолепном экипаже, запряженном четверкой гнедых лошадей. Все внутри обито серебристо-голубым гобеленом – как будто живешь в коробке с драгоценностями. В карете даже есть часы, множество подушек и подставка для бокалов и вина.
Всю дорогу Роза сидит, прижавшись лицом к окну, радостно восклицая от того, что видит. Она впервые покинула Версаль, поэтому рядом с ней я чувствую себя умудренной опытом и искушенной, потому что сама-то я приехала из Руана (а это гораздо дальше) и какое-то время жила в Париже.