– Так где же ты была? – поторопила ее мать.
– Просто… делала домашнюю работу в библиотеке. – Гэбби удивилась тому, как легко ложь сорвалась с языка.
Мама и папа онемели от удивления. Она приготовилась к дополнительным вопросам и пожалела, что не придумала заранее какого-то объяснения внезапному изменению своего поведения.
– Думаю, мы найдем Твинки завтра, – сказала младшая сестра, тут же перетянув внимание родителей на себя.
– Дорогая, даже если мы не найдем Твинки прямо сейчас, очень важно, чтобы ты не позволила этому нарушить твой настрой перед пятничными сборами, – сказала мама.
Отец Гэбби с серьезным видом кивнул.
– Нам нужно, чтобы твои результаты оказались среди первых пятнадцати процентов.
– Думаешь, стоит провести сеанс с Фрэнком? – поинтересовалась мать, убежденная, что каждому четверокласснику нужен свой спортивный психолог.
Первый раз за почти два года Гэбби пришла домой не в 3.47, а ее родители уже забыли об этом! Отсутствие интереса было новым уровнем дна, даже для них.
Гэбби прошла к лестнице. Она всегда думала, что если ей станет лучше, если ей удастся стряхнуть с себя щупальца своего ОКР, ее родители снова начнут заботиться о ней. Что все станет так, как раньше. Но теперь она поняла, что они не прощали слабости. Ей следовало бы запомнить это с тех времен, когда она занималась фигурным катанием. Когда Гэбби хорошо выступала на соревнованиях и попадала в тройку лидеров, в толпе зрителей она могла видеть маму, сияющую от гордости. Когда девушка выходила с катка после вручения медалей, родители заключали ее в крепкие объятья и папа всегда предлагал заехать поесть мороженого по дороге домой.
Из-за всего этого ей приходилось еще хуже, когда она не попадала на пьедестал.
Ее мама и папа вовсе не были монстрами. Они не кричали на нее с трибун и не орали по дороге домой, как это делали родители некоторых других фигуристок. Но ощутимая пустота – отсутствие интереса – была гораздо хуже. Как будто она перестала быть их дочерью. Фактически однажды мама именно так и сказала. После соревнований, на которых Гэбби упала прямо в середине своей первой комбинации – даже новички редко так ошибаются, – мама посмотрела на нее в зеркало заднего вида и отчетливо произнесла: «Сегодня там была не моя дочь. Гэбби Даль умеет делать одиночный аксель с шести лет».
Гэбби знала: мать хотела, чтобы она почувствовала себя лучше. Предполагалось, что, если сделать вид, будто какая-то чуждая сила на мгновение вселилась в тело Гэбби, в следующий раз дочь почувствует себя увереннее. Это не она